От запаха чеснока у нее вдруг заложило ноздри, болтовня за соседним столиком стала оглушительной. Сюзанна закрыла глаза, сопротивляясь боли, которая, начавшись где-то в нижней части затылка, ползла вверх, ко лбу и вискам. Она посмотрела в зал: фигура Мартина Теллера расплывалась перед глазами:
«…и любящих любить всегда наш будет мир,
Ты в том ему клянись — ведь так проходит жизнь…»
Он тянул последнюю ноту, пока Джулио не завершил аккомпанемент изощренным арпеджио. Грянули аплодисменты. Положив микрофон на крышку пианино, Теллер вернулся за столик, с видом победителя взглянул на нее сверху вниз:
— Я вас предупреждал.
— Зря, вы прекрасно пели.
Он сел, увидев вблизи ее лицо, встревожился:
— Сюзанна, вам нездоровится?
— Я… мигрень проклятая замучила. Наваливается в самые неподходящие моменты!
— Бедная вы, бедная. Пойдемте, я отвезу вас домой.
— Видите, какая я невезучая — испортила вам вечер.
У ее дома Теллер положил руку на ключ зажигания, но выключать мотор не спешил:
— Я провожу вас до двери.
— В этом нет необходимости, мне уже лучше. Спасибо за действительно чудный вечер!
— Он был бы чудный, если б вас не мучила головная боль. — Теллер приблизил к ней лицо. — Можно мне вас поцеловать? Или нельзя?
— Бросьте, лейтенант, перестаньте спрашивать — целуйте же!
Судья Темпл сидел у себя в кабинете в поношенном, обвислом свитере крупной вязки и полуистертых шлепанцах из ковровой ткани. Он терпеть не мог сидеть на работе в туфлях и всегда первым делом переобувался. Однако сейчас ему снова предстояло их надеть, так как время шло к двенадцати и ему надо было ехать в английское посольство, расположенное на Массачусетс-авеню, которую в Вашингтоне прозвали посольским рядом, на торжественный обед в его честь. В знак признания «многолетней деятельности в защиту принципов свободы и справедливости» Темплу вручали в посольстве почетный знак британского учреждения, равнозначного Американской ассоциации адвокатов. Туда же, в посольство, должна приехать Сесили, чтобы отвезти его по окончании церемонии и обеда в аэропорт, на рейс в Даллас, где Коновера ждут для выступления с речью на ежегодном торжественном ужине ассоциации адвокатов штата Техас.
Повернувшись к пишущей машинке, судья в бодром темпе отстучал записку Поулсону: «Джонатан, даже с учетом моего вечного брюзжания из-за непомерно раздутых штатов клерков вряд ли целесообразно отнимать у меня Лори Роулс, да еще в период максимального наплыва ходатайств по делам „а сертиорари“. При всем том, что вы потеряли Сазерленда, я был бы признателен за отказ от решения о ее переводе, хотя бы и временном. Темпл К.».
