— По-своему, он прав. И верен себе. Знаете, став председателем суда, Поулсон первым делом еще больше засекретил все, что происходит в его стенах. Теперь стоит клерку попасться на глаза разговаривающим с представителем прессы, его уволят в тот же день и слушать не станут ни объяснений, ни оправданий. Даже простой ответ «Комментариев нет» и то возбраняется. А уж распахнуть двери суда для наших коллег из ОУП и дать провести расследование по всей форме — для Поулсона все равно, что созвать общегородской слет репортеров. Полицейские просто биологически неспособны держать язык за зубами.
— Мэт, конечно, Верховный суд на особом положении, но там ведь произошло убийство! Мои педагоги всегда учили меня, что следственные действия проводятся по месту совершения преступления.
— Мало ли чему учат в институте, Сюзанна. Здесь не тот случай. Во-первых, мы, Министерство юстиции, напрямую редко участвуем в расследовании убийств. Во-вторых, инспектора ОУП уже допросили в Верховном суде всех, кого нужно и не нужно, причем не выходя из здания суда. Иными словами, прочесали там все мелким гребнем. Теперь слово за президентом: если он пожелает назначить специального прокурора, то для Верховного суда это решение будет чревато дальнейшими нарушениями и срывами текущей работы. — Он присел на край стола. — Есть тут и другая сторона дела, которую, вы, Сюзанна, очевидно, не учитываете. Весь этот переполох имело бы смысл затевать, если бы убили члена Верховного суда. Но на деле-то убили обыкновенного клерка, и, случись это убийство не в Верховном суде, для ОУП оно обернулось бы обычным, рядовым расследованием.
— Если бы…
— Согласен. Но факт есть факт: у суда есть дела поважнее убийства Кларенса Сазерленда. На них возложен надзор за соблюдением законности в нашем благословенном отечестве — это их прямая обязанность.
— Как прикажете поступить, если убийца — один из верховных судей — в данный момент осуществляет надзор за соблюдением законности в нашем благословенном отечестве?
Мэт подался вперед для ответа, потом отшатнулся, замотав в ужасе головой, вскочил со стула и отошел к окну.
— Паршивая какая погода. — Он повернулся к ней: — Вы же сами в это не верите, Сюзанна!
— Что убийцей Кларенса Сазерленда может быть один из девяти членов Верховного суда? Не хочется верить, но такая возможность реально существует. Или я не права?
— Совершенно не правы.
— Тогда кто?
Он возвратился на свое место и, перегнувшись через стол, проговорил, глядя ей прямо в лицо:
