— Не нравится он мне, — просто сказала она.
Он рассмеялся:
— Но тебя ведь там не будет.
— В Сан-Фелипе? Да лучше мне в тюрьму сесть!
Он злобно посмотрел на нее.
— По-моему, тебе там понравилось.
Она ответила уклончиво:
— Змеи, сороконожки, да еще лианы все время по лицу хлещут. А жарища какая, прости Господи! — она открыла рот и задышала с трудом, припоминая.
— Да ты за все время ни одной змеи там не видела.
— Зато видела сороконожку.
— Просто дом старый. Они водятся в фундаменте.
— В этой стране, — сказала она, — хуже гор может быть только одно — твоя мерзкая tierra caliente.[17]
Торни приехал в восемь утра в пятницу. Они взяли многоместный фургон, поскольку намеревались забрать по пути сельскохозяйственные инструменты и запчасти для нового генератора. Как только Веро уехал, Лючита принялась рыскать по спальне и ванной, собирая вещи. Она решила, что обе ночи проведет на кушетке в комнате Пепито, и хотела быстро перенести пожитки, пока Палома, уборщица, не заметит ее и не спросит, зачем она это делает. Оставаясь одна, Лючита больше курила — из-за нервов. Но курение вызывало у нее дурные предчувствия: ей казалось, что лучше запереться в маленькой комнате с Пепито, нежели спать одной в большой спальне, где ее пугали густые заросли и высокие ширмы.
Перенеся свои вещи со всей квартиры в комнату Пепито, она села на кушетку, откинувшись на подушки, и закурила грифу. Пепито стоял на коленях на соседнем стуле и играл чем-то на столе.
— Мама, что это?
Она подняла глаза и увидела сквозь дым, что он нашел ее сумочку и теперь показывает частично сложенные банкноты.
— В смысле — «что это»? Деньги. Положи на место.
— Я-то знаю, — сказал он с умудренным видом. — Если б у нас были деньги, мы бы поехали в Париж, да?
Она в восторге уставилась на него: для пятилетнего мальчика Пепито был весьма смышлен.
— Помнишь Париж: Abuelita[18] и птичку в клетке? — с надеждой спросила она.
— Нет.
— Зеленая птичка все твердила: Apaga la luz, hombre![19] И все смеялись. Ты ведь помнишь?
— Не помню! — сказал Пепито, пристально глядя на нее.
— Это было всего год назад, — она умолкла, подумав о Париже. А через минуту встала, взяла сумочку и зашагала через всю комнату.
— Ты куда? — его голос стал резким от обиды.
— На террасу.
— А почему мне нельзя? Почему?
— Перестань. Отвяжись от меня! — Он вцепился ей в ногу, царапнув ногтями по грубой джинсовой материи. Лючита оттолкнула его с такой силой, что он опрокинулся на спину и упал на пол. Потирая затылок, Пепито медленно приподнялся, готовый расплакаться.
