В воздухе здесь висел запах пыли; горячее дыхание доктора отражалось от сетки у самого лица. «Миссис Рейнментл, — саркастично подумал он, — руководствовалась всего лишь животным инстинктом, отказавшись ночевать в этой комнате, и дверной замок тут ни при чем».
Он надеялся поспать в одной постели с женой — хотя бы с полночи. Последние две ночи они провели на корабле, где размеры и расположение коек отбивали всякое желание заняться сексом. Его посетила фантазия о том, что, возможно, он поступил опрометчиво, оставив Дэй наедине с миссис Рейнментл: ведь нет никаких гарантий, что та — не психопатка. Прислушиваясь к голосам, он старался догадаться, о чем они говорят, но его клонило в сон, а воздух наполняло неумолчное пение ночных тварей. Удивившись легкости, с которой это происходит, он осознал, что плавно погружается в сон.
Когда он услышал бешеный звон будильника, первой мыслью было, что он неправильно его завел: доктор Слейд приготовился ко сну, но сон так и не пришел. Однако, вытащив из-под подушки фонарик и включив его, доктор увидел, что уже двадцать пять минут шестого. Звуки на улице стали теперь совсем другими: фоном для них служили отдельные гудки и щебет. Поблизости какая-то ночная птица завела чистую, низкую руладу. Затем он услыхал вдалеке вторую, эхом вторившую первой. Подождал минуту, а потом, не выпуская из руки фонарик, выпрыгнул из постели и щелкнул выключателем. Номер так и остался в темноте.
Вскоре доктор оделся и, выйдя на веранду, постучал в соседнюю дверь. Услышав приглушенный отклик Дэй, тихо сказал:
— Полшестого.
— Ага, — ответила она. — Хорошо.
Заря еще и не думала заниматься. Воздух был прохладен и недвижен. Он вернулся в темный номер и, не выключая фонарик, умылся над раковиной и причесался. Побриться решил перед самым отправлением на вокзал.
Он выключил фонарик и уселся в темноте на кровать. Теперь вдали кукарекали петухи, лаяли собаки, а внизу в парке раскричался какаду — наверное, тот самый, которого они слышали накануне за обедом. Доктора Слейда время от времени ласкали блуждающие персты свежего предрассветного ветерка, и он думал: «Прекрасное время — звезды еще светят, наконец-то повеяло прохладой, и не видно никакого города».
Он услышал, как в двери соседнего номера повернулся замок и она открылась. Затем домашние тапочки миссис Слейд прошлепали по веранде в сторону душевых. В небе забрезжил слабый утренний свет, который с каждой минутой становился ярче. Много времени спустя тапочки вернулись, и дверь снова закрылась.
