Сын человеческий удивил его. Несмотря на то что у него не было времени для того, чтобы достичь совершенства, жгучее честолюбие и в какой-то степени пугающая одаренность восполняли этот недостаток. В мире людей не будет никого, кто сможет сравниться с ним. Олловейн спросил себя, что стало с его учеником. Достаточно ли он зрел, чтобы владеть своими умениями? Или воспользовался ими для того, чтобы стать тираном?
Если бы Альфадас никогда не встречался с Сильвиной! Мауравани раскачала его темную сторону. Она нанесла ему рану, которая так и не затянулась. Было горько думать об этом. Мальчик мог достичь многого, но вместо этого предпочел бежать из Альвенмарка.
Танцующий Клинок прислушался, глядя через плечо. За спиной были темнота и тишина. У него не было выбора, кроме как обратиться к Сильвине за помощью. Она была лучшей лучницей, которую он мог найти за столь короткое время. Эльф мрачно улыбнулся. Она никогда бы не промахнулась, если бы сама стреляла в королеву.
— Мастер меча! — Голос Гондорана отвлек Олловейна от размышлений. Хольд указал вперед, где во мраке горел крохотный красноватый огонек. — Здесь что-то не так. Похоже на то, что обе двери, ведущие в цистерну, открыты. Этого вообще-то не может быть. Что будем делать?
— Далеко еще до ворот?
Мастер-лодочник пожал плечами.
— Пожалуй, сотни три шагов.
— Потушите факел!
Гондоран повиновался.
— Это уже не поможет. Если кто-то там наблюдает за цистерной, то он давно обнаружил нас.
— Я разведаю. Оставайтесь здесь и ждите знак от меня. Там, наверху, есть ящик с факелами?
— Конечно. Возле каждого входа стоит такой ящик.
Олловейн снял камзол. Меч весил слишком много. Эльф никогда не был выдающимся пловцом, поэтому лучше было избавиться от ненужного балласта. Он перебросил перевязь через плечо и затянул ее потуже.
— Я с тобой, — сказал Оримедес. — Сидеть здесь и ждать — это не по мне.
Олловейн вздохнул про себя. Последний, кто нужен ему сейчас рядом, — это вспыльчивый кентавр.
— При всем уважении, друг, я хочу попытаться тайно приблизиться к выходу. Я ценю твое предложение, но вынужден отклонить его.
— Я могу двигаться почти бесшумно, — настаивал князь.
— А кто будет защищать королеву, если я не вернусь? Ты прирожденный предводитель. Ты найдешь выход! Ты нужен мне здесь, Оримедес.
Кентавр заворчал:
— Иногда я терпеть не могу быть князем. Удачи тебе.
— Если путь свободен, я опишу круг горящим факелом.
Олловейн оттолкнулся от лодки и, делая сильные равномерные взмахи руками, поплыл к свету.
