— Если мы не будем оберегать воду, то Вахан Калид будет пить только отстоявшийся тепленький бульон! Начнем с того, что мы следим за тем, чтобы здесь, внизу, не бродили крысы и немытые кентавры, намеревающиеся купаться в питьевой воде. Каждая капля проходит через глубокие фильтровальные ямы. Нормирга, народ, из которого происходит наша королева, когда-то построили Вахан Калид. Они создали магические насосы, которые, подобно огромным сердцам, поддерживают воду в движении. Вода создана для того, чтобы течь, пульсировать и падать с большой высоты. Так можно поддерживать в ней жизнь, кентавр. Она дышит, когда низвергается из труб в Зале падающей воды. И мой народ оберегает этот великолепный труд.
— Боюсь, я только что провинился перед твоей водой. Посыпаю голову пеплом и каюсь, но я не мог больше сдерживаться и поэтому облегчился.
Остальные кентавры прыснули, но Гондоран просто уставился на князя, широко раскрыв глаза.
— Ты — что?..
— Боюсь, я слишком плотно пообедал. А потом эти волнения. Пожар. Бегство. Все это возбудило мое пищеварение.
— Это шутка, не так ли? — умоляющим тоном произнес хольд. — Пожалуйста, скажи, что это шутка.
— Я никогда не шучу, если речь идет о моих яблоках, — с ухмылкой ответил князь кентавров. — Мы не можем долго сдерживаться, когда они подбираются к выходу. Это вызывало у меня немало смущения на некоторых эльфийских праздниках. Мы такие, какими нас создали альвы. — Он пожал плечами. — Но в таком огромном количестве воды все наверняка хорошо растворится.
Гондоран не проронил ни слова. Он с обоими своими товарищами погрузился в молчание, а кентавры продолжили свои грубые шуточки.
Туннель вывел их через шлюзовую камеру в еще один бассейн цистерны. Здесь им снова пришлось плыть. Время от времени Олловейн оглядывался. Было бы чудом, если бы преследователь не потерял их след в Зале падающей воды. Хотя Гондоран ничего не сказал, мастер меча был уверен в том, что хольд нарочно прошел через завесу воды в месте, находившемся довольно далеко от туннеля, в который они затем повернули. Кто бы ни шел за ними, у него был выбор из более чем двух дюжин каналов, которые вели из зала под куполом.
И тем не менее Олловейн снова и снова оборачивался. Ведь то, что их преследователь нашел потайную дверь, тоже было невероятно.
Хольды перестали реагировать на провоцирующие шутки кентавров, и полукони вскоре умолкли. Они молча плыли сквозь тьму в крохотном островке света. Время от времени они проплывали мимо огромных колонн, поддерживавших потолок цистерны. Олловейн задумался. Он вспоминал время, проведенное с Альфадасом. Королева поручила ему воспитывать сына человеческого. Сначала он воспринял это как наказание. Чего можно ожидать от человека? Олловейн должен был учить его бою на мечах, хорошо понимая, что Альфадас даже прожить не сможет достаточно долго для того, чтобы в совершенстве постичь одно из двадцати семи искусств убийства. Йильвина, лучшая его ученица, совершенствовалась на протяжении столетий и до сих пор сумела достичь совершенства в четырех искусствах, хотя уже превзошла его, учителя, в бою на двух мечах.
