Уинни спустилась в столовую Уж туда-то Керуэн за ней не пойдет!
— Где тебя носило? — подступился с вопросами Бевис, едва молодая женщина уселась за столик и водрузила перед собою поднос со спартанским обедом: зеленый салат и стакан апельсинового сока. — Я уж готовился тебя оплакивать… или поздравлять? Интересно, он на всех женщин так смотрит?
— Бевис, заткнись! — отрезала Уинни.
Но тот продолжал разглагольствовать:
— Как насчет пламенных взглядов? Я думал, это просто выражение такое, из дамских романов: «Взгляд его полыхал жарким пламенем». А вот посмотрел на Керуэна и понял: это не фигура речи, нет!
— Бевис! — Молодая женщина опасливо оглянулась по сторонам и облегченно перевела дух: нет, в пределах слышимости ни души. — Тебе, может, и смешно, а вот Керуэн твой юмор вряд ли оценит. Надеюсь, тебе знаком такой термин, как диффамация?
— Ты говоришь об устной клевете? — уточнил дотошный Бевис. — А диффамация — это то же самое, но в опубликованном виде. А я ведь пока ничего подобного не породил.
— Что значит «пока»? — Уинни от души надеялась, что собеседник шутит.
— Ну, я могу, например, написать на стене в туалете: «Д любит У». Или правильнее будет: «У любит Д»? — Бевис задумчиво пошевелил пальцами в воздухе.
— Ни то ни другое, — процедила сквозь зубы журналистка.
Бевис изумленно изогнул бровь, но намек понял и перевел разговор на другую тему.
Быстро расправившись с салатом, Уинни возвратилась в офис и с удвоенным энтузиазмом принялась за работу. Чтобы в голове не осталось места для других мыслей.
Билл с ланча так и не вернулся: похоже, вновь взялся испытывать судьбу. Но ее ли это проблема, в конце концов?
Как всегда, Уинни засиделась допоздна и, уже уходя из здания, столкнулась в стеклянных дверях с Сирилом Бакнеллом.
— Уинни! — Он дружелюбно улыбнулся. — Как хорошо, что мы встретились! Я как раз хотел сказать тебе пару слов.
Молодая женщина выжидательно скрестила руки на груди, от души надеясь, что речь пойдет не о том, чего она втайне боялась.
Надежда оказалась напрасной. Уинни мечтала провалиться сквозь землю, а Сирил по-отечески распекал ее. Суть его пространной речи, если выкинуть недомолвки и хождения вокруг да около, сводилась к следующему: «Ты глупая, неопытная девчонка, а в издательстве, по сути дела, вообще никто — немногим лучше секретарши. Он богатый светский красавец, таких, как ты, у него на неделе по дюжине. Ты вообще понимаешь, что делаешь?»
Сирил желал коллеге только добра. Именно поэтому Уинни не послала его куда подальше, а сдерживалась до последнего, переминаясь с ноги на ногу и вставляя в нужных местах «да» и «нет».
