Лейтенант слушал Остапа и улыбался кончиками губ. Остальные молчали, сохраняя на своих лицах какое-то странное деревянное выражение, будто ни одно слово не доходило до их сознания и не затрагивало. Лейтенант скупо бросил в ответ:
— Однако ты болтлив, старый пень, точно в три жернова мелешь.
— Отчего же вы ругаетесь, товарищ? — недоумевающе спросил Остап, нарезая буханку хлеба.
— Ругаюсь? Какая там ругань? Тебя надо погонять хорошенько, чтобы шевелился проворней. Вместо этой куриной басни взял бы эту курицу да на сковородку, вот и вышел бы завтрак на славу.
— Да что вы, товарищок, какая сытость с одной курицы, пользы с нее все равно, как с того рака.
— Рака, рака… — передразнил его лейтенант. — Кислым молоком додумался командиров угощать.
— Простите меня, не знаю, чем я вас разгневал, что вы меня так обижаете…
— Ладно, ладно, пошевеливайся… — более миролюбиво сказал лейтенант и спросил: — Синий мост знаешь?
— Этот, что на железной дороге? Знаю.
— А дорогу к нему?
— Какая там дорога? Через село, потом через поселок и сразу же мост…
— А через лес?
— Лесом? Зачем? Там никто не ходит, да и неудобно по болотам, и дорога куда длиннее.
— Кому неудобно, а военным везде удобно. Понятно тебе?
— Почему же не понятно, торарищок? — Остап говорил уже с ним без всякой охоты. Обычный прилив красноречия, когда приходилось говорить Остапу с новыми интересными людьми, опал, сник, и Остап говорил уже вяло, довольно равнодушно потчуя гостей.
Военные с аппетитом уписывали сало, молчали, занятые едой. Только лейтенант, причмокивая и сопя, прожевывая корочку, буркнул под нос:
— Ты вот после и расскажешь нам про дорогу на мост. А может, и проводишь туда.
— А почему бы не проводить, товарищок? Можно и проводить… А вы угощайтесь, угощайтесь! Я еще сбегаю, свежего творожку принесу. А может, товарищи, и в самом деле эту курицу на провиант пустить? Если, скажем, ее с картошкой, да с салом, да с укропом, так оно выйдет в самый раз!
Лейтенант немного оживился:
— Так бы с этого и начинал, старина! А то только зубы заговариваешь, оскомину набиваешь своими куриными баснями! Действуй!
Вскоре по дворику лесника разносилось отчаянное кудахтанье курицы, которая словно разгадала намерение хозяина и не проявляла особого желания преждевременно попасть на сковороду. Неуклюжий Остап никак не мог рассчитать скорость своего бега и проносился далеко вперед, когда вертлявая курица неожиданно бросалась, как угорелая, в сторону. Но проворный Пилипчик загнал ее, наконец, под крыльцо и там настиг и схватил за крылья. Деликатное создание отчаянно кудахтало, и в это время Остап успел шепнуть Пилипчику несколько слов. Тот сразу же бросился со двора и незаметно за деревянной оградой перебрался через ручей, помчался по лесной тропинке через поляну, где паслась кобыла Остапа. Через какую-нибудь минуту, отважно размахивая локтями и лупя изо всех сил голыми пятками по конским бокам, Пилипчик мчался по лесу.
