Яровой поднял топор, быстро обрубил верхушку, оттащил ее в сторону и начал приводить в сознание мужика. Он не заметил, как внезапно умолкла бензопила, не услышал шагов. Муха подскочил испуганно, отстранил руки Ярового, внимательно оглядел мужика. Тот вскоре открыл глаза.
— Что с тобой? — наклонился к нему Сенька.
— Ты огладил. Деревом. Я вот тут с этим затрепался, ну и забыл.
Сенька оглянулся на Ярового, нахмурился. Встретился с
изучающими, спокойными глазами человека.
— Какого хрена надо?! — заорал бригадир.
— Ты и с Николаем так говорил? — спросил следователь.
— С каким еще Николаем?
— На Карагинском?
Лицо Сеньки вдруг посерело, исказилось в жуткой гримасе.
— Ты его знал? Но я не виноват. Волки его порвали, — сказал он тихо, и, обтерев рукой вспотевший лоб, опустил плечи. — Прости, браток, кто ж знал, что ты его друг. Не обижайся. Тебе — он дорог. А мне — свой, — указал он на мужика, потиравшего ушибы.
— Поговорить надо мне с тобой! — прервал его следователь.
— Говори.
— С глазу на глаз!
— Угрожать, выпытывать будешь? Так я не виноват в его смерти! — заорал Муха.
— Я не за тем. О нем все знаю. И без тебя!
— Ну так что нужно? — Семен бледнел.
— Я жду тебя после работы, Муха! Жду в будке. Слышишь? Сенька сверкнул глазами зло.
— А пошел ты…
Яровой представился. Внимательно следил за лицом бригадира. Тот на минуту сник. Потом взял себя в руки:
— Закончу работу, приду.
Пришел он в будку, когда совсем стемнело. Умылся. Поел. И, подойдя к Яровому, спросил:
— Ждешь? А говорить где будем? Здесь?
— Да, здесь.
Сенька повернулся к мужикам-лесорубам.
— Выметайтесь все на пару часов! Мужики послушно покинули будку.
— Ты не догадываешься, почему я здесь у тебя? Что могло привести меня из Армении к тебе, на Сахалин?
— Откуда мне знать, какие у вас дела, — насупился Муха.
— Скажи-ка мне, сколько тебе до конца поселения осталось?
— Вы это не хуже меня знаете, — буркнул Сеня.
— Знаю. Верно.
— А зачем спрашиваете?
— Куда собираешься после освобождения?
— На материк, куда же еще?
— Зовут кенты назад?
— Нету больше кентов. Всех переловили.
— Так и переловили? А кто ж тогда Скальпа убил? — следователь внимательно следил за Мухой. Лицо того оставалось спокойным, даже невозмутимым. Но пальцы, ухватившие край стола, внезапно побелели.
— А я тут при чем? Убили — так убили. Значит, мешал кому-то, — пробурчал поселенец.
— Больших счетов, чем у тебя с ним, вряд ли у кого было. Ведь тебя он…
— Не только мне. Всем. «Сука» он
