Или был у неё страх остаться одной в этой жизни: без друзей, любимого. Ирина боялась этого с самого раннего возраста, когда девочки из садика решили с ней не играть.
На осколках можно было заметить и приятные воспоминания, правда, их по какой-то причине было гораздо меньше. К хорошему привыкаешь быстро, а забываешь и того быстрее. Плохие же и жуткие случаи, напротив, заседают в голове намного дольше.
Можно легко вспомнить, как звали «злую и строгую» воспитательницу, которая заставляла ложиться в сончас. А вот «добрую и хорошую» - её имя стиралось из памяти. Почему не наоборот? Ведь жилось бы куда лучше, если вспоминать лишь хорошее.
Один осколок был ярче других. Он полыхал алым цветом, будто кто-то его специально нагревал и отказывался потушить. И этим кем-то была Ирина. Если все другие со временем были забыты и забиты в дальние уголки памяти, то этот всё еще мучал её сердце и душу. Воспоминание о разрыве с Александром. Всё произошло так быстро, так странно.
Ирина прикоснулась к алому камню. На кончиках пальцев девушка почувствовала безразличие и холод. Что принесли два года их встреч, как они вообще познакомились? Это было так давно, что девушка и позабыла. Как полюбила и заботилась, как целыми днями тонула в его темных глазах. Первый поцелуй, самый первый, такой медовый и опьяняющий. Есть только он и навсегда… Но вечность не оказалось такой долгой, как рассказывал Александр. Предательство. И ни единой попытки всё вернуть. Полное безразличие, будто его совершенно не волновало: есть Ирина или её нет. Девушке захотелось ударить по осколку и разбить его еще на миллиард песчинок. Она хотела избавиться от этой привязанности, из-за которой её сердце было холодным и неспособным никого полюбить.
Из ниоткуда появилась стрела, Ирина лишь успела заметить сине-красное пятно. Яркий осколок разбился, превратился в пыль, как она того и хотела. Звездной пудрой, миллионом розовых снежинок закружилась она по всей комнате. Ирине даже не пришло в голову их ловить, да и прикасаться. Она закрыла глаза и ощутила покой и умиротворение. Её главного мучителя больше не было. Ни в душе, ни на сердце…
Полнейшая тишина, нависшая над гостиницей, нарушалась только мечущимся по всем этажам Виктором, кричащим и стучащим в каждую дверь. Ама пыталась напасть на след Анки с помощью носа, но ничего не выходило: всё же она была лишь кошкой.
