— Злая ты, Семеновна. Неласковая, — лицо его расплылось в плотоядной улыбке.
— Смотри, я и приласкаться могу. Не боишься?
Филька, подобрав рясу, расселся на скамейке возле Митяйкиного верстака, закинул ногу на ногу и локоть на верстаке разложил, ни дать ни взять — как у себя дома.
— А я, может, погадать к тебе пришел. Мне тут сон давеча приснился, будто захожу я в храм, а там собака перед Царскими вратами сидит и на меня щерится. Паршивая, знаешь, такая собака, шелудивая, шерсть клочьями, а с пасти слюна капает.
— Грех это, батюшка, к ворожейке ходить сны разгадывать. Ты у Богородицы спроси, ей виднее, что собака в Божьем храме делала и почему от тебя Престол охраняла. Может, не достоин ты к Царским вратам приближаться, потому что грешишь похуже шелудивого пса.
— Не согрешишь — не покаешься, — расхохотался Филька. — И не псу шелудивому моими грехами ведать.
— Все ясно с попом. Погляди, откуда взялся дом. Почему родители мужа жили на отшибе?
— Это ее дом, не мужа. Она одна жила в доме до свадьбы.
— Как так одна? А родители, братья, сестры?
— Родители были. Они умерли. Ей было лет тринадцать. Не было ни братьев, ни сестер. Она единственная дочь.
— Так… Почему они построили дом на отшибе?
— Они его не строили. Они пришли и заняли его, он пустовал.
— Откуда они пришли?
— Я не знаю.
— От чего они умерли?
— Я… не вижу… Они просто умерли. Оба. Заснули и не проснулись.
— Да ну? Так не бывает.
— Они угорели.
— Это уже лучше. А девочка? Почему не угорела девочка?
— Она… Она рада, что они умерли. Она хотела остаться одна…
— Погляди, что это за люди.
По спине бегут мурашки, холодком веет с пола, густой свет сочится сквозь шторы и душит, душит…
— Это… темные люди.
— Что значит «темные»?
— Я их не вижу. На их месте черные силуэты. Их боялись в деревне, девочка не играла с другими детьми… Она называет их «эти».
Сказать ему, этому темному человеку, что значит «темные»? Объяснить, что их помыслы черны, что они — такие же, как он?
— Они очень набожны, но в церковь ходят редко. Не староверы, нет. И не сектанты. Их набожность какая-то неправильная. Верней… непростая.
— Что значит «непростая»?
— Я бы сказала, она идет не от сердца, а от ума.
— Так… — мел скрипит по полу. — Давай еще один шаг назад. Погляди, что это за «темные люди».
Ноги затекли, и хочется сделать этот шаг только для того, чтобы пошевелиться.
— Я ничего не чувствую! Я ничего не вижу! — Чужая память исчезает, нити обрываются, тянет вперед и вверх — в будущее, в реальность, — словно пузырь из тяжелой толщи болота. — Это не ее родители!
