докричаться до самых скрытых его центров. К тому же, Хлое мешали мысли об офицере Соле: она не понимала, почему именно он толкает ее в постель с человеком, к которому она больше ничего не испытывает… Ладно, это потом… Всё потом… Если модуль окажется пустым, станет Аше легче? Если мы увидим трупы, среди которых не окажется черного Кокса, станет ей легче? «Сограда», если верить Аше, а не своей собственной памяти, потеряла десантный модуль всего каких-то восемнадцать часов назад. Чего Аша хочет? Просто вернуть черного Кокса? Или тоже стать вдовой Героя – как Хлоя? Кто, кроме вдовы Героя, может забыть про войну, отдалиться от трупов, потерь, от безмерности пространств, от тесного гигантизма военных кораблей. Она будет представительствовать на всяких торжественных праздничных собраниях, к ее руке будут подводить молодых десантников – для клятвы…
«Главное, не отпускай меня!»
Миллионы хитроумных наночастиц активизируются сейчас в моей крови, думал Кэл. Они подавляют попытки Чужих связаться со мной, а одновременно ищут сигналы своих… Пока руки Аши крепко лежат на моем плече, она может надеяться на невероятное, даже на статус вдовы Героя… А он даже собственную жену не сделал счастливой…
Вход в шлюз раздвинулся, как диафрагма.
Восемнадцать часов? Или все же семнадцать месяцев?
Вода в стакане не испарилась, фага не самоуничтожилась, черную юбку не сменили. Шипел кислород, найдя какую-то щель. Нежно, на самой нижней ноте ныли вакуумные насосы. Металл черно отсвечивал. Горячая рука Аши на покрытом испариной плече только-только начала успокаиваться, когда Кэл увидел свое смутное отражение. Громоздкое существо, и стоит наклонно, и рыхлая морда кажется мордой.
«Кого ты собираешься увидеть в модуле?»
Он мог и не спрашивать. Аша ответила: «Кокса».
И добавила: «Кто бы там ни оказался, они – мои братья».
Тревога! Тревога! Доктор У Пу твердит: мы – братья всему живому. И Аша повторяет за ним: братья. Кому? Скорпионам, трилобитам, вендским медузам, бактериям, лучевым существам и ниже, ниже, вплоть до организованных элементов, а может, еще ниже, если в пространстве-времени можно ориентироваться. Это не земные слои со многими отпечатками. Это омерзительная чудесная слизь. Налет скользкой плесени. Кэл чувствовал невесомую руку Аши на своем плече. Если я – Чужой, я все равно брат Аше. Всё во мне смешалось, но одно остается неизменным: мы из одного корня. Цветные радуги, рвущееся пространство, чудовищные джеты от полюса мира к другому полюсу, неумолчный, ужасный, никогда не смолкающий гул на всех диапазонах. Все формы разумной жизни, как гигантский лес, выплеснулись из единого Большого взрыва, нет разницы между спейсвурмом и человеком, между трилобитом и организованными элементами, почему я этого так долго не понимал?
