поиск родительской любви. Ублажение аудитории становится борьбой.
Борьба уберегает ребенка от чувства безысходности. Борьба лежит в основе перегрузок на работе и в учебе, борьба предопределяет рабскую зависимость от хороших оценок, заставляет человека постоянно действовать. Борьба — это проявление невротической надежды быть любимым. Вместо того, чтобы быть самим собой, такой борец превращается в новую версию самого себя. Рано или поздно ребенок приходит к выводу, что эта версия и есть его реальное «я». «Действие» перестает быть произвольным и осознанным; оно становится автоматическим. Это и есть невроз.
Первичные сцены
Первичные сцены бывают двух видов — большие и малые. Большая первичная сцена — это некое потрясшее ребенка событие, изменяющее всю его жизнь. Это момент ледяного, по- истине космического одиночества, осознания непомерной горечи от явления жуткого призрака. Это момент прозрения — ребенок понимает, что его не любят таким, каков он есть, и никогда не полюбят.
Но до большой первичной сцены ребенок уже имеет опыт бесчисленных переживаний — малых первичных сцен — вызванных насмешками, пренебрежением, унижением и принуждением к неким действиям. Со временем наступает день, когда все эти разрозненные кусочки вредоносной мозаики складываются в глазах ребенка в осмысленную картину. Одно из таких событий становится решающим, человек подытоживает весь прошлый опыт: «Они не любят меня таким, какой я есть». Смысл этого осознания катастрофичен. Он отрицает, низводит в ад и погребает. Место смысла занимает борьба за нереальное «я». С этого момента реальный опыт заслоняется фронтом фальши, и ребенок зачастую уже не знает, где именно находится его страдание. Борьба маскирует собой боль.
Некоторые пациенты в состоянии припомнить решающую сцену, являющуюся кульминацией всех предыдущих малых пер–винных сцен. Другим весь процесс представляется медленным, монотонным накоплением мелких травм, незначительных по отдельности, но в сумме приводящих к окончательному расколу сознания. Независимо от того, является ли этот раскол драматичным, происшедшим в результате большой первичной сцены, или он становится результатом накопления малых сцен, неизбежно наступает день, когда личность ребенка становится фальшивой в большей степени, чем реальной.
Расщепление, происходящее в результате большой сцены, знаменует конец ребенка как цельной и связанной с миром человеческой личности.
Большая первичная сцена обычно происходит в возрасте от пяти до семи лет. Именно в этом возрасте ребенок учится абстрагироваться от реального конкретного опыта. Именно в этом возрасте ребенок начинает понимать и осознавать значение отдельных противоречивых и внешне не согласованных между собой событий, которые происходили с ним в прошлом.
