— Но ведь это лишь гипотеза! Где же доказательства?
— Да, с точки зрения формальной логики это лишь гипотеза. Но
почему обязательно нужны доказательства? В геометрии вы же принимаете аксиомы
без доказательств?
— Истинность этих аксиом для всех очевидна.
— И даже аксиом Лобачевского? Разве не абсурдна его аксиома о
том, что через точку, лежащую вне прямой, можно провести сколько угодно прямых,
параллельных последней? Однако на основе этой аксиомы возникли новая геометрия
и новая физика, позволившие нам выйти за рамки Евклидова мира. Примите наши аксиомы,
и перед вами откроется новая Вселенная!
— Принять ваши аксиомы, принять вашу веру...
— Но что есть вера, отец Иоанн? Я не возражаю против веры, но
мне недостаточно веры, мне нужны доказательства.
— Господи, но ведь вера с доказательствами не есть ли
порождение человеческого эгоизма, желание подчинить себе Бога и подменить Его
собой? По словам отца Павла Флоренского, это самочинство и самозванство. Только
в нашу больную, жуткую, иконоборческую эпоху понятие «обрести веру» получило
значение «убедиться в существовании Бога». Русское слово «верить» имеет прежде
всего смысл «доверия». Речь идет о том, чтобы довериться Богу. Довериться или
отвергнуть. Жить с Богом или без Него.
— И все-таки, отец Иоанн, вера не знание. Я готов признать
полезность веры для нравственного состояния общества, но краеугольный камень
современной цивилизации — все же знание.
— Вы спросили меня: «Что есть вера?» Позвольте задать вам
аналогичный вопрос: «Что есть знание?»
— Постигнутая истина.
— Истина или относительные истины?
— Абсолютная истина непостижима.
— Значит, речь идет об относительных истинах, о том, чтобы
удовлетворить наше элементарное любопытство. Как же это примитивно и плоско! Мы
узнали, например, как выглядит обратная сторона Луны. Ну и что из этого?
Любопытство удовлетворено — интерес тут же пропал. Не в этом ли драма настоящих
ученых? Сделанное открытие дает им короткий миг радости, которую сменяют
опустошенность и разочарование. Удовлетворенное любопытство не может насытить
человека. Ему нужно не знание, а сверхзнание,
которое постоянно согревало бы его и заставляло бы вибрировать каждую частицу
его существа. Такое сверхзнание заложено в вере. Она, конечно, бывает разной.
Одни впитывают ее с молоком матери, и она, ровная и спокойная, никогда не покидает
их. У других вера — борьба, борьба с самим собой и с Богом. Таков былИаков,
получивший имя Израиль, что значит «Богоборец».
