— А что, Григорий, ты не мог бы позвонить ко всенощной в
большие колокола на колокольне?
Невероятная гамма чувств всколыхнулась в устремленном на меня
взгляде Гришки-алтарника. Он понял мою мысль раньше, чем я произнес фразу до
конца. И я увидел в его глазах радость и муку, дерзкую решимость и
растерянность, веру в мои слова и сомнение, почти отчаяние.
— Ты не проводишь меня на колокольню? Мычание, подобное
боевому кличу, вырвалось из его груди. Он схватил меня за руку и, поспешно засеменив
ногами, потащил за собой.
Дверь на колокольню оказалась обшитой мощным листовым железом.
И если бы я не знал о ее назначении, то подумал бы скорее, что она ведет в укрепленный
бункер. Ясно было, что эта броня не является исторической реликвией. На двери
висел пудовый замок вполне современного образца.
— А ключ? — вырвалось у меня.
Гришка-алтарник что-то промычал и тут же исчез. Вскоре он
вернулся с ящиком старых ключей разных размеров и конфигурации. Сначала он
пытался подобрать ключ к замку, но затем, махнув рукой, взял кусок толстой проволоки,
согнул ее с помощью пассатижей, вставил в замок, крутанул пару раз, и тот
открылся.
Мы долго поднимались по винтовой лестнице наверх, пока не
оказались перед еще одной бронированной дверью с таким же массивным замком. Та
же самая отмычка помогла нам преодолеть и это препятствие. Перед нами открылась
великолепная панорама города. Внизу простиралась центральная, Соборная,
площадь. Подо мной над зданием бывшей городской думы развевался красный флаг.
Там даже сегодня, несмотря на субботний день, бдели отцы города, все в заботах
о нуждах его жителей. У подъезда здания постоянно сновали блестящие черные
«Волги». Из них вылезали и вновь садились в них с высоты колокольни похожие на
муравьев высокие должностные лица. Какие думы омрачают их чело, какие ответственные
задачи они решают? На фасаде здания огромный транспарант: «Трудящиеся Сарска!
Больше продукции стране!» На окраине города, как страшное допотопное чудище,
пыхтит и скрежещет железными зубами гигант индустрии. Из его пасти вырывается
пламя. Смердящий сизый дым с жутким зеленоватым отливом заволакивает полнеба.
Это его продукцию нужно увеличить в два, три, пять, десять раз! Колокольня
Преображенского собора и черная труба гиганта индустрии — два самых высоких
сооружения города. Они как бы противостоят друг другу: Начало и анти-Начало,
сросшийся с этой землей за пятивековую историю Преображенский собор и изготовившийся
к прыжку, огнедышащий языческий Левиафан.
