— Простите меня, владыка, — произнес я. — Вопрос этот,
по-видимому, намного сложнее... И говоря откровенно, я сам не такой уж
максималист.
Архиепископ улыбнулся открыто и доверительно.
— Отец Иоанн, не напоминаем ли мы с вами параллельные прямые,
которые пересекаются в бесконечности? У каждого из нас своя роль, но цели у нас
одни.
Архиепископ положил руку мне на плечо.
— Вы знаете, — сказал он, — приглашая вас сюда, я имел в виду
предложить вам остаться в епархиальном центре. Юридически вы направлены в мое
распоряжение. Мысль о Сарске родилась в Совете по делам религий. Я мог бы
попытаться уладить этот вопрос. Два дня в неделю вы были бы заняты на службе в
кафедральном соборе, остальные дни — для ваших ученых занятий. Вы могли бы
пользоваться моей библиотекой. Жилье вам найдем. Ну как, согласны?
Предложение архиепископа застало меня врасплох, Оно, конечно,
было более чем заманчиво. Пять дней в неделю для ученых занятий! Об этом я мог
только мечтать при моей академической нагрузке. И это звучало как чудо сейчас, когда
я оказался в опале. Однако в тот же миг холодная отрезвляющая мысль пронзила
меня: а чем я должен буду расплачиваться за такое благодеяние? Ведь в нашей
жизни, за исключением самой жизни, ничто не дается даром. И хотя мой
благодетель не выдвигает никаких условий, несомненно, из чувства благодарности
я должен буду впредь вести себя так, чтобы не ставить его в затруднительное
положение. Не предлагается ли мне в обмен на конформизм некое подобие «золотой
клетки»? Это искушение. Изыди, сатана!
— Сердечно благодарю, владыка. Вы исключительно добры ко мне.
И потому я прошу вашего благословения на служение в Сарске.
Архиепископ ответил не сразу. Он пристально взглянул на меня.
Наши взгляды встретились. Мы без слов поняли друг друга, поняли до конца.
— Жаль, отец Иоанн. Предлагая вам остаться здесь, я
руководствовался самыми благими побуждениями.
— Я не сомневаюсь в этом, владыка.
— Неужели вы думаете, что в Сарске будете более свободны? Обстановка
там очень тяжелая. Приход разлагается. Власти добиваются его закрытия. В своих
действиях вы будете связаны по ногам и рукам.
— Я буду ограничен в своих действиях, но не буду связан
никакими обязательствами. По отношению к тем, кто будет противостоять мне, у
меня не может быть никаких обязательств. Мы существуем в разных измерениях, в
разных мирах.
— И все-таки мир один. В этом-то и трагедия.
— У каждого своя роль, владыка. Это вы сказали.
