Наконец-то, кошка, мы с тобой вдвоем.
Погрустим немножко, песенки споем…
Будет синий вечер лезть в окно тайком.
Я укрою плечи маминым платком.
Я тебя поглажу и пощекочу,
Ты же мне расскажешь все, что я хочу:
И про ту сторожку в тишине лесной,
И про то, что, кошка, мы сбежим весной.
Мы с тобой такие, мы с тобой — одни,
А они — другие, не поймут они.
Не поймут и скажут: — Ишь ты, как горда!
Улыбнуться даже стоит ей труда.
То дается в руки, то лишь хвост трубой!.. —
Кошка, ведь от скуки любят нас с тобой! —
Лишь за то, что гладки, гибки да хитры,
За красу повадки, за азарт игры…
За уют, за сказки, за холодность глаз,
За скупые ласки — когти про запас…
А когда поверим — нас не захотят,
Выбросят за двери, как твоих котят.
Ничего, мы сами. Мы одни — и пусть!
Пусть томится с нами ласковая грусть!
Пусть ничем на свете нас не смогут взять,
Втолковать все эти «можно» и «нельзя».
Пусть в холодной злобе, когти затая,
Мы – игрушки обе. Обе — ты и я!
Мучай нас не мучай — мы всегда верны
Древней и дремучей радости весны.
И, как только ветер шевельнет листом,
Ты махнешь вот этим шелковым хвостом.
Я ж, глаза сощуря, — следом за тобой:
И в грозу, и в бурю, и с судьбою в бой!
