Пока сердце продолжало последние сокращения изрезанных мышц.
Пока тающее сознание созерцало уплывающую земную жизнь. Пока молитва за людей,
данных ему Господом, догорала последними всполохами «помилуй». Пока весь он
истощался до дна, до последней капли… Он ждал, вцепившись коченеющими
пальцами в теплую земную траву. Терпеливо, с надеждой ожидал ответа.
Ни разу Господь не посрамил его надежд.
И вот прозвучало:
¾ Прощены.
И только после этого извещения он позволил себе оставить
землю. И отпустил траву. И отпустил душу.
На залитую серебристым светом поляну выбежал запыхавшийся
монах. Следом за ним появились возбужденные люди, державшие ослепшего лысого
мужчину, который со стоном извивался в их крепких руках. Когда люди увидели
лежащего в луже крови Вадима, они остановились, как вкопанные. Отныне все
остальное стало неважно. Здесь не просто одержимый в приступе обострения в ночь
полнолуния убил несчастную свою жертву. На освещенной поляне совершилось нечто
великое и чудесное: один из них «отдал душу за други своя». И это поняли все до
единого.
Монах встал на колени над бездыханным телом и обнял его.
¾ Ты дошел, сын
мой, брат мой! Ты дошел до Небесного Иерусалима. Ты сумел. Слава Богу!
Монах смотрел высоко в небо. И никто не знал, что он там
видел в этот миг. Его руки сжимали драгоценное тело мученика. А кровь
пропитывала его подрясник и землю.
Огненная кровь мученика заливала светом ту огромную
вселенную, что сумел обнять он любовью ¾
нынешний новосёл Небесного града.
Стать большим
На огромной планете среди множества людей жил
маленький человечек. И называли его по-маленькому ¾ Ваня. Жил, как научили его маленькие родители. Они
внушили Ване, что нужно делать все так, чтоб никому не мешать, а стремиться к
простоте, покою, не выходя за рамки, предписанные маленькому человечку, «чтобы
чего не вышло».
И Ваня так жил. Лишь однажды почувствовал он, как сердцу
стала тесной грудная клетка. Мимо проходил высокий и недоступный. Тогда Ваня
знал уже, что кроме людей маленьких есть еще и большие. Ему полагалось
остерегаться их, поэтому он даже и не стремился приблизиться к их огромному
миру. Но этот большой и непостижимый проходил так близко, а сердце
запульсировало требовательно и тревожно. Ване на миг представилось, что это
также близко, как пыльная земля под ногами, как спертый воздух, которым он
дышал.
Осмелел Ваня и, чувствуя прилив сил, приблизился к
проходящему и потянулся так высоко, как смог. Все тело выпрямилось. Встал он на
носочки, ладонь взметнулась на страшную высоту, голова непривычно закружилась…
Еще чуть-чуть и он мог потерять равновесие, Ване стоило великого труда
удержаться, чтобы не упасть. Он потянулся так высоко, как никто из его знакомых
¾ но достал лишь до середины
огромного каблука. И этот каблук стремительно летел сквозь пространство и
время, рассекая воздух со свистом летящего снаряда. Человечек, оглушенный,
втянутый в вихрь, закрутился, замелькал и рухнул на теплую свою и спокойную
землю. Оседающая пыль покрыла Ваню теплым одеялом, успокоила бубухающее сердце.
Он встал и отряхнулся.
