¾ Не хочу в
садик ходить! Заберите меня отсюда!
¾ Что
случилось, сынок? ¾ громким
шепотом спросила мама, оглядываясь на окаменевшую воспитательницу.
¾ У них тут
хлоркой и кислятиной пахнет.
Дома Вадику строго пояснили, что детсад ¾ это как у взрослых работа. Поэтому,
хочешь не хочешь, а ходить ему туда придется. Ну, а запахи там всякие ¾ это лирика. Понял? Вадик послушно
кивнул большой стриженой головой и ушел в свою комнату. Но внутренне
затосковал, и на сердце будто тяжелый камень повис.
Чуть позже у него в группе завелись друзья, и он повеселел.
И даже уходить вечером домой не хотелось. Но как в туалет заходить или в
столовую, снова от запахов мутило и тяжелая каменюка повисала в груди.
Однажды у них появилась новая воспитательница по имени
Людмила Григорьевна. Она как-то сразу понравилась всем ребятам: красивая,
добрая, улыбчивая. Спать в «тихий час» не заставляла, а читала сказки
«потихонечку». Конечно, уже через пять минут все как один сопели, раскидав
ручки по постелькам — всё же уставали на утренней прогулке. Но все равно
приятно, когда на тебя не кричат грубым голосом: «А ну всем спать! Ж-ж-живо!
Услышу хотя бы шорох ¾ накажу!»
Так делала вторая воспитательница «Бабзина», страшная, как американский буржуй.
Людмила Григорьевна как-то в тихий час сидела на стуле рядом с раскладушкой
Вадика и читала про Буратину. Когда все уснули, Вадик спросил:
¾ Людмила
Григорьевна, почему грустно, когда плохо пахнет?
¾ Потому что
ты мальчик тонкий, чувствительный, ¾
с улыбкой произнесла она, подняв добрые карие глаза. А потом вздохнула,
погладила его по голове и добавила: ¾
Нелегко тебе будет жить, Вадик.
Вечером после полдника Вадику во что бы то ни стало нужно
было продолжить разговор. Он дождался, когда воспитательница освободится, и
хотел было подойти. Но тут подскочил Юра-маленький и выдал новость:
¾ Я чё
узнал-то! Секи: есть немцы и ненцы. Немцы плохие, потому что наших убивали на
войне. А ненцы хорошие, потому что оленей пасут.
Пока они всесторонне обсудили эту тему, воспитательница ушла
далеко. И Вадику пришлось идти за ней до самого «страшного» забора, куда ходить
дети опасались. Потому что за тем забором жила овчарка. Никто ее не видел.
Только знали все, что она злая-презлая, потому что рычала, как гром, и лаяла,
как противотанковая пушка. И все-таки превозмогая страх, Вадик шел вдоль
розовых кустов туда, где на лавочке присела с книгой в руке любимая воспитательница.
