¾ Нет никакой вечной жизни! ¾ жестко чеканит Доктор. ¾ Сказка это все для слабосильных. Все
очень просто: есть сильные и слабые. Сильные ¾
лидеры, слабые ¾ их рабы им
повинующиеся. Чтобы рабы не думали о себе чего лишнего, для них и придумывают
разные там вечности, смирение, кротость и прочее непротивление воле сильных
мира сего.
Между тем
автомобиль плавно тормозит у роскошного мраморного входа без вывески, но с
двухметровым швейцаром в старинной золотой ливрее. Мой спутник берет меня за
локоть и проводит мимо ряженого громилы внутрь.
Здесь в мягком
полумраке играет негромкая музыка. Мы входим в одну из дверей и попадаем в
кабинет с камином во всю стену. Дровишки в его громадном чреве полыхают
дикарским пламенем пещер. Только садимся за стол, как из-за тяжелой портьеры
бесшумно возникает официант, смахивающий на лорда Байрона в период его
увлечения профессиональным боксом. Мой далеко не дешевый финский костюм из
закрытого «главковского» магазина, почти что ненадеванный, в этих апартаментах
выглядит более чем скромно. Я и сам себя чувствую не в своей тарелке, чего,
наверное, мой спутник и добивается. Вот уж кто здесь на своем месте ¾ так это он. Сейчас, например, он
делает заказ официанту на приличном английском языке. После того, как обслуга
бесшумно удалилась, Доктор вспоминает обо мне и объявляет, наконец, что
находимся мы в одном из ресторанов Английского клуба.
¾ Почему не турецкого, к примеру, или
финского? ¾ вырывается из меня.
¾ К чему нам такие излишества! Мы тут
по-простому, скромно… ¾
улыбается он.
Бесшумный
официант ставит на стол подобие примуса, зажигает огонь, на него водружает
сковородку и принимается на наших глазах виртуозно жарить стэйки из увесистых
плоских кусков мяса.
¾ У них что ¾ кухня вышла из строя? Готовить, бедненьким, негде?
Совсем уже дошли…
¾ Это такая древняя традиция…
¾ Как у кавказцев на пляже?
¾ Примерно… Эти наивные англичане ¾ пленники своих традиций. У них все
от корней…
Доктор
терпеливо поясняет, что бычков для этого блюда выращивают на специальных
угодьях, по особой методе, чтобы достаточно мягкие и сочные мышцы нарастали
вперемежку с легким, но упругим жирком. Не успеваю я пожалеть бедных животных,
закланных с малолетства для столь изощренного чревобесия, как официант,
подхалтуривающий поваром, ставит перед нами тарелки с шипящим жареным мясом,
украшенным на мой вкус совершенно несовместимыми с мясом сливами, ягодным
вареньем и пудингом. В тяжелые толстенные рюмки льется портвейн, испаряющий
тяжелый многолетний дух.
