Вернулись они в студию подавленные. Василий потащил Сергея к
стойке и налил «успокоительного». Сергей сначала только пригубил для приличия:
он собирался на свидание с Наташей. Но потом, глядя на горькие слезы
предобрейшего Васи расчувствовался, смахнул со скулы непрошеную слезу, да и
пустил все на самотек.
Они сильно напились. Заглянула Наташа, прождавшая кавалера в
условленном месте полтора часа. Но увидев пьяных рыдающих мужиков, виновато
извинилась и поспешила ретироваться. Вам не доводилось видеть плачущих мужчин?
Нет? И не надо… Заглянул на минутку Борис, но, сообразив, что это надолго, тоже
сбежал.
А эти двое каждый оплакивал своё: Вася непутёвую семейную
жизнь, превратившую его в «бытового мученика», а Сергей – последние дни
холостяцкой свободы и собственное недостоинство в сравнении с вызывающими
достоинствами невесты.
– Ой-ой-ой, что же это делается с людьми, – горько вздыхал
Вася. – Совсем моя несчастная старуха сбесилась! А ведь какая наяда была! Какая
русалка с зелеными хипповыми кудрями! – Он хрипло застонал и вдруг навзрыд
запел: «Звездочка моя ненаглядная, как ты от меня да-ле-ка!»
– Нет, Вася, Наташенька – это же цветочек аленький. Она как
стрекозочка хрупкая… А я? Что такое это «я»? Ни заслуг перед родиной, ни
подвигов за мной, ни элементарного, с мизинец, благочестия!.. Ну куда я со свиным-то
рылом и без автомата Калашникова?
– Я ли тебя не любил, на руках не носил? Я ли не жарил тебе
колбасу с макаронами? – причитал Василий у портрета разбитной женщины с
всклокоченными синими волосами. – Я ли не бегал с утра за пивом? Я ли не
доставал для тебя джинсы «Вранглер» с трикотажной лапшой и сапогами-чулками? Я
ли не стоял в ГУМе за фирменными батниками? Что же ты, звездочка моя
ненаглядная, все забыла? А нашу любовь на дешевое винище променяла?
Василий к вечеру следующего дня произнес: «Ладно, что тут поделаешь?
Снизойдем к немощи ближних!» Успокоился и нашел силы продолжить работу. Сергей
же самозабвенно плыл по течению мутной реки, не пытаясь грести к берегу. Он
разгадывал таинственное видение, которое всплывало в его сознании, как только
он выпивал определенную дозу алкоголя. В запущенном саду его души вперемежку
сплелись березы с пальмами, сирень с миртом, бузина с кактусом. Среди этого
ботанического безобразия на махонькой полянке вырос огромный розовый куст.
Поначалу после обильного полива, бутоны роз распускались и
царственно красовались, благоухая томно и призывно. Потом роса на мясистых
лепестках высыхала, и Сергей спешил снова полить их, выпив очередную дозу
спиртного. А затем розы увяли… И как он не поливал, они оставались сморщенными
и сухими. Будто вода в его лейке омертвела.
