Она порывисто встала. Дом Кристиансенов был цветущим, дружелюбным и живым! И в нем были дети! Слава Богу, в нем были дети! А она до сих пор их еще не видела…
Сбежав по лестнице, Люсиль пересекла двор по дорожке, начинавшейся у самой двери, и лишь на несколько мгновений задержалась, чтобы взглянуть на пухленького фавна, из свирели которого струилась вода, падая в выложенный камнем пруд. Сколько там Кристиансены обещали ей платить? Она не помнила, да ей и было все едино. Она и даром бы согласилась работать, лишь бы жить в таком месте.
Миссис Кристиансен отвела ее наверх в детскую. Она открыла дверь. Стены комнаты были украшены яркими картинками на сельскую тему: танцующие крестьяне, резвящиеся животные, причудливо изогнутые цветущие деревья. В комнате стояли две совершенно одинаковые кровати из темно-золотистого дуба, а пол был покрыт желтым, без единого пятнышка линолеумом.
В углу комнаты, среди разбросанных цветных мелков и книжек-раскрасок, на полу играли двое детей.
— Дети, это ваша новая няня. Ее зовут Люсиль.
Малыш встал.
— Здравствуйте, — произнес он, с важным видом протянув ей испачканную мелом руку.
Люсиль пожала ее и, наклонив голову, тоже поздоровалась с ним.
— А это Элоиза, — сказала миссис Кристиансен, подводя к Люсиль младшего ребенка.
Элоиза подняла голову, внимательно посмотрела на стоявшую перед ней девушку в белом костюме и проговорила:
— Здравствуйте!
— Ники девять, а Элоизе шесть, — пояснила миссис Кристиансен.
— Ясно, — проговорила Люсиль.
Она обратила внимание, что у обоих детей были светлые, рыжеватые волосы, точь-в-точь как у их отца. На обоих были голубые комбинезоны, надетые на голое тело, под бретельками темнели коричневые от загара спины и плечи. Люсиль просто глаз не могла от них отвести. Это были идеальные дети из идеального дома, который ей представлялся в мечтах. Они смотрели на нее дружелюбно, в из взглядах не было недоверия или враждебности. Только любовь и какое-то чисто детское любопытство.
— …большинство действительно предпочитает жить подальше от города. — Оказывается, миссис Кристиансен о чем-то в это время с ней говорила.
— О да… да, конечно, мэм. Здесь так чудесно — гораздо лучше, чем в городе.
Миссис Кристиансен гладила волосы девочки с нежностью, растрогавшей Люсиль.
— Им как раз пора обедать, — сказала она. — Вы, Люсиль, будете есть здесь, наверху. Кстати, что вы предпочитаете, чай, кофе или молоко?
— Если можно, кофе.
— Отлично, Лизабет поднимется сюда с обедом через несколько минут. — Она помедлила, задержавшись в дверях. — Скажите, Люсиль, вас ничто не беспокоит? — спросила она, понизив голос.
