)
ГЕДИН. Это было
двадцать семь лет тому назад.
Пауза.
ФАННИ. Смотрите вы
на нас, молодые люди, и не верите, что это когда-нибудь было. (Смеётся.)
Было. Всё было. И Карл под моими окнами однажды серенаду пел.
КАРЛ (смеётся).
Меня собака чуть не укусила тогда.
ФАННИ. А я была
тоненькая, стройная барышня. И носила длинную-длинную косу. Пройдёт тридцать
лет, и вам тоже не поверят, как вы сегодня танцевали вальс. (Смеётся.)
АРНОЛЬД (серьёзно).
Поверят.
КАРЛ. Молодость,
молодость, друг мой. Это хорошо, что вы верите в молодость. Изживайте её. Пейте
до дна. Она больше не повторится.
ВАНДА. Вы сегодня
должны ещё раз сыграть вальс. Непременно.
КАРЛ. С тем, чтобы
вы танцевали.
ВАНДА. Я буду.
Сколько хотите.
ГЕДИН (встаёт).
Мне пора гулять.
КАРЛ. Ты аккуратен,
как солнце.
ФАННИ. Это
необходимо для великих людей.
ГЕДИН (ласково к
Карлу и Фанни). Хотите пройтись со мною к морю?
КАРЛ. Великолепно.
Мы давно уж не были у большого камня.
ФАННИ. Будем
вспоминать нашу молодость. (К Арнольду и Ванде.) А вы?
АРНОЛЬД. Нам
остаётся мечтать о старости.
Смеются.
КАРЛ. Придём и
устроим бал.
Уходят. Пауза.
Арнольд подходит к Ванде, молча берёт её руки и целует. Ванда тихо смеётся.
Быстрым движением подымает ему голову и целует в губы.
ВАНДА (освобождаясь
от него). Ну, постой... Арнольд...
АРНОЛЬД. Это не
сон!.. Ванда... это не сон...
ВАНДА. Постой... Как
это всё случилось... (Смеётся.) Какие мы с тобой сумасшедшие...
АРНОЛЬД. Мне
кажется... я слышу какие-то звуки.
ВАНДА. Постой. У нас
так мало времени. Мы должны всё решить. Я сказала Эдгару, что уезжаю. Мы должны
уехать как можно скорей.
АРНОЛЬД. Ты и дня
больше не должна прожить в этом проклятом доме.
ВАНДА. Милый,
милый!.. Как я тебе верю...
АРНОЛЬД. Ванда, до
нас никто не знал такого счастья. Мы первые вступили с тобой в обетованную
землю.
ВАНДА. Навсегда...
Арнольд, навсегда!.. Должна же когда-нибудь победить жизнь...
АРНОЛЬД. В
обетованной земле счастье должно быть вечным.
ВАНДА. Ну, скажи
мне...
АРНОЛЬД. Наша любовь
восстала перед страшным лицом смерти. Она вырвалась из холодных рук чудовищной
музыки Эдгара. Теперь никто никогда не сможет задушить её.
ВАНДА. Посмотри на
меня. (Смеётся.) Веришь?
АРНОЛЬД. Верю...
Больше -- я знаю.
ВАНДА. У тебя лицо
проповедника.
АРНОЛЬД.
Проповедника?
ВАНДА (серьёзно).
Да. В твоём лице есть что-то... что напоминает лицо отшельника, аскета... Только
это где-то очень глубоко... Ты не думай. Я часто внимательно тебя
рассматривала.
