Пришедший чиркнул спичкой, посветил ею и засмеялся:
— Ишь, как сладко спят. Вставайте, хватит дрыхнуть!
Он присел на корточки, собрал в кучку тлеющие угольки, положил сверху сосновых веток и начал дуть. Затрепетали робкие языки пламени, рассеивая мрак. Незиф и Лиман зашевелились.
Пришедший был человеком высокого роста, с маленькой головой, которую он поминутно вертел во все стороны. Видно, он был словоохотлив, потому что говорил без умолку, хотя ему никто еще не сказал ни слова.
— Будет притворяться-то. Полчаса хожу тут и не могу вас найти, а вы глухими прикидываетесь. — Он поднял над головой горящую ветку, чтобы получше их осветить, и добавил: — Лиман, дай-ка мне закурить, а то мои кончились. Во рту что-то все пересохло, да и спать страсть как хочется…
Лиман молча протянул ему сигарету. Он закурил и продолжал:
— Чуть ноги не переломал в этой чащобе. Хорошо, напоролся на вас.
Незиф сел, но так, что лицо его осталось в тени.
Говоря, пришедший не переставал вертеть головой, глаза его шныряли по сторонам, все примечая. Время от времени он ворошил угли, чтобы поскорей разгорелся костер и стало светлее. На его обтянутом сухой кожей костлявом лице пылали красные отсветы. Давно небритые впалые щеки были покрыты короткой щетиной. С жадностью втягивая табачный дым, он приговаривал: «Плохо, когда нет табачку», но сообщить, зачем пришел, не торопился. Те тоже не спешили его расспрашивать и терпеливо ждали, пока он сам скажет им о цели своего, прихода. Он чувствовал в их молчании враждебную настороженность, догадывался, что его появление помешало им кончить какие-то дела, но напускал на себя беззаботный вид.
— Я весь продрог, пока вас искал, — пожаловался Чоку, но, это было лишь предлогом, чтобы подбросить сучьев, в огонь.
Его маленькие глазки бегали вслед за движущимися бликами света, шарили вокруг. Он заметил ботинок, высовывавшийся из-под куста, обнаружил лежащий рядом продолговатый темный предмет, ясно различил стук копыт мула, но ничего не сказал. Глянул на обутые в резиновые постолы ноги Незифа и Лимана, хитро сощурил глаза и, уставясь на кончик своей зажженной сигареты, сказал, ни к кому не обращаясь:
— Везет же этому Незифу!
Широкоплечий промолчал, но, по его слегка вздрагивавшему подбородку Лиман, который все это время не спускал с него глаз, понял, что он способен сейчас убить человека одним ударом своего мощного кулака. Не выдержав напряжения, Лиман спросил:
— Говори, зачем пришел?
