— Я дико извиняюсь…
И начинает… Осмелюсь ли я сказать вам это? Нет, боюсь, что какая-нибудь очаровательная читательница наверняка упрекнет меня за эту непристойность Берюрье… Я колеблюсь. Ладно уж, чему быть, того не миновать! Несмотря ни на что, моя милая читательница будет читать о наших приключениях, потому что, если ее это шокирует, то, значит, и понравится. Ведь женщины предпочитают шампанское прокисшему компоту.
Ну, так вот! Мой Берю, дорогой, уважаемый, благородный Берю, вспоминает, что он должен вернуть долг природе за все напитки, которые она любезно предоставила в его распоряжение. И… мягко, скромно, добросовестно, последовательно, но без всякого намека на перебои в работе предстательной железы он смачивает стену пивом, профильтрованным через почки18.
Размеры мочевого пузыря отважного Берю подстать размерам его глотки. Операция занимает определенное время. Но результат того стоит. Тайфун над Кавазаки, чуваки! Халупы — на произвол морских волн! Спасайте первыми детей и женщин!
— Сейчас, — заявляет Берю-неукротимый, — посмотрим, что увидим.
И, правда, мы видим. Толстяк делает тридцати четырехметровый разбег, для чего слегка поворачивает свой мужественный профиль и выставляет вперед плечо. Внимание, стыковка! Он врезается в бумажную стену, и та уступает (уступайте места инвалидам!). Безудержный продолжает свое триумфальное шествие внутри дома. Он по инерции пролетает через зал, сметая все на своем пути. Пробивает следующую перегородку и оказывается в спальне. Влекомый стремительным порывом, он не останавливается на этом, и вот уже третья стенка не успевает попросить пощады. Все это сопровождается шумом хлопающих на шквальном ветру стягов. Соседи думают, что началось землетрясение, и собирают свои пожитки в чемоданы. А Берю выскакивает с другой стороны жилища, проносится через клумбу, сносит перила изящного мостика в форме ослиной спины и грохается в речушку, покрытую цветами лотоса. Конец пути! Финиш!
Я помогаю своему приятелю выбраться из тины. Это весьма затруднительно, так как во время своего беспрецедентного полета через комнаты он нацепил на шею чудесную деревянную раму с портретом генерала Ди-Гола19.
Его красивый белый пиджак становится зеленым-презеленым. Точнее, бутылочно-зеленым, что в общем-то гармонирует с нравом и вкусом Берюрье. Он выплевывает трех китайских рыбок, стряхивает лепестки лотоса с ушей и изрыгает несколько добротных проклятий. Тем не менее, чувство гордости победителя компенсирует в его душе потерю красоты костюма.
