— Опять я. Он удивлен.
— Вам не удалось отыскать фотографии у Бормодура?
— Удалось…
Его взгляд выражает недоумение, будто он рассматривает на ботинке плевок неизвестного происхождения.
— Тогда что вас опять привело ко мне?
— Хочу вас озадачить!
— Черт!
— Ваш патрон, знаменитый и всемогущий Симон Перзавеса, не хотел, чтобы кто-то узнал об этом деле, так ведь?
— Он и сейчас этого не хочет! — уверяет Кийе.
— Тогда нам остается только схватить убийцу. И знаете, что из этого выйдет? Его ведь не получится посадить потихоньку, ему даже морду не начистишь по секрету от всех, правда?
— Согласен, поймать и наказать убийцу втихомолку вряд ли удастся.
— Я вас не провоцировал — вы сами сказали.
— И кто же этот таинственный убийца, которого осталось только захомутать? — спрашивает он, указывая мне на стул.
— Его просто не отличить от бедняги секретаря редакции: очень впечатлительный человек с развитым воображением!
Узкий лоб хозяина бетонной мышеловки покрывается морщинами, а к бледности примешивается некая болезненная розоватость. Он поднимает на меня глаза.
— Еще один ребус?
— Нет, Кийе. На этот раз обвинение!
— Так вы обвиняете меня?
— Именно!
— Неслыханно!
— В каком-то смысле — да! Неслыханно — с вашей точки зрения. Вы совершили маленькую, совсем крохотную ошибку, но она будет вам стоить дорого. Это как игра на бирже — все предвидеть невозможно! Вы мне говорили, что земля у дома на фотографиях выглядела обработанной, то есть на переднем плане огород, так? Помнится, видны кочаны капусты и, кажется, перец!
— Я мог и ошибиться!
— Действительно, вы ошиблись. Я бросаю фотографии на заляпанный кухонный стол:
— И вот доказательство!
— Ну и что из этого?
— Вам бы лучше сказать «до этого»! В самую первую нашу встречу вы утверждали, что никогда не ездили смотреть дом в Маньи.
— Я и сейчас утверждаю.
— Каким же образом вы могли быть в курсе относительно растущего перед домом перца? А ведь он там и правда растет!
Парень способен на неожиданные реакции: он смеется.
— Тьфу, черт! Ну и идиот же я!
— Нет, не идиот, просто и на старуху бывает проруха. Я же говорю — все предвидеть невозможно!.. Другое дело, что тем самым вы помогли мне завершить сложное расследование, но одновременно создали моральные проблемы.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду неминуемый скандал для вашей злосчастной газеты. Можете представить себе рожу вашего любезного хозяина Симона Перзавеса, когда я ему представлю свой подробный доклад?
— И что же вы изобразите в своем докладе?
