Скифы, в свою очередь, проникли в Переднюю Азию, по ассирийским источникам, с севера, из Закавказья, через владения Урарту. После вытеснения киммерийцев на запад, конные орды скифов, отчасти, по-видимому, в союзе с Ассирией, проникают далеко на юго-запад, до Палестины и границ Египта (около 625 г.)[53]. Во время осады Ниневии мидийцами (612 г. до х. э.) они приходят в столкновение с последними и, по видимому, совершают набег на Мидию. В конце концов — в начале VI в. до х. э. — скифы в Передней Азии уничтожаются мидийцами и только название местности Сакасене в Каппадокии еще в течение долгих столетий напоминает об их пребывании здесь.
В дальнейшем инициатива в борьбе с кочевниками полностью переходит в руки консолидировавшегося в великом ахеменидском государстве древневосточного мира, о чем свидетельствуют последний поход Кира против массагетов в Средней Азии (529 г. до х. э.) и поход Дария I через Фракию в степи правобережной Украины против скифов (около 513 г. до х. э.)
Совершенно несомненно, что в походах киммерийцев и скифов в страны Древнего Востока, мы имеем перед собой одно из ярчайших проявлений завершившегося перехода степняков-скотоводов на высшую ступень варварства, связанного с переходом к кочевой системе хозяйства. Несомненно, что с этого момента в историческом развитии степных племен возникают и технические возможности и экономическая необходимость, в целях прокормления стад, значительных передвижений в относительно широких территориальных пределах. Ранее неизвестные, не вызывавшиеся тогда никакими социальными или экономическими причинами, эти передвижения сейчас приводят к борьбе за пастбища, к грабежу стад соседних племен, к развитию чисто военных захватнических походов и войн. Набеги киммерийцев и скифов на юг, в пределы развитых культурных стран Древнего Востока, несомненно, не были единственными такими походами. Подобные же походы безусловно имели место и в пределах самой степной полосы, где относительно спокойное развитие оседлых племен на два с лишним тысячелетия сменяется бурными событиями кочевнического периода. И эти, нам конкретно-исторически неизвестные, события в степях и переднеазиатские походы киммерийцев и скифов явились, таким образом, закономерным результатом местного исторического процесса в степях Восточной Европы и Азии. Походы на юг представляют собой только отдельные эпизоды этого процесса, отдельные волны происходивших в степях движений, наиболее далеко перехлестнувшие через границы степной полосы, благодаря этому попавшие в поле зрения древневосточной исторической традиции и потому известные нам более или менее подробно.
