Джошуа опустился на колени рядом со мной.
– Его надо срочно в реанимацию. Что бы он там ни натворил, пусть уж лучше попадет в лапы полиции, чем умрет от потери крови.
– Нет, исключается. – Я положила руку на плечо Джошу. – Поверь мне. Пожалуйста. Никто не должен знать.
Джошуа посмотрел на меня, и я подумала, не захожу ли я слишком далеко в своих просьбах, ведь даже самая верная дружба имеет свои пределы.
– А как мы его передвинем? – вздохнул Джош. – Он такой огромный.
Я с благодарностью пожала ему руку.
– Он пойдет сам.
Эльтор открыл глаза. В лунном свете его внутреннее веко отливало металлическим блеском.
– Ты умеешь очищать раны?
Джош кивнул.
– Мы захватили все необходимое.
Я положила руку Эльтору на лоб. В моем сознании тотчас высветились слова, вернее, целые комплексы слов – это началась перекачка информации из его мозга в мой.
Связь установлена. Соединение стабильное.
Соединение. Это из области техники, а не человеческих отношений. Мы оба, Эльтор и я, были Кайлами, то есть между моим сознанием и его связь устанавливалась легко и прочно. Поток информации сыпал фонтанами искр, разбиваясь, словно безумные барашки волн, о нейтральные берега наших с ним глубинных «я». Каждая система частиц может быть описана с точки зрения ее волновой функции, в том числе и мозг. Его ИТК возбуждал тысячи молекул в моем ПТК – да что там, миллионы, миллиарды. Будь Эльтор не таким мощным Кайлом, связь, которую он установил со мной, могла бы запросто его покалечить. Например, став причиной мощных нейронных выбросов, что, в свою очередь, могло привести к тоническо-клоническому приступу наподобие эпилептического припадка. Но Эльтор перенес все довольно легко.
И я присутствовала при этой борьбе. Эльтор сражался со своей автономной системой – со своим сердцем, легкими, кишечником, железами внутренней секреции и прочими органами, с гладкой мускулатурой, с кровью и лимфой. Воинством ему служили наномедикаменты, специализировавшиеся по восстановлению тканей. Эльтор регулировал движение крови по сосудам, посылал питательные вещества туда, где они были нужнее всего, менял химические концентрации, и все это так стремительно, словно бежал наперегонки со смертью, которая преследовала его по пятам, во все более истончавшейся дымке сознания. Когда мы с ним соединились, его мозг тотчас заработал на полную мощность, словно сухая губка, которую вновь
пропитали водой, а затем резко сжали, так что во все стороны полетели брызги.
