(Рекламная брошюра туристического агентства «Синий лотос»)
Платон Рассольников на мгновение задержался перед черной бездонной пропастью гравитационного лифта и перехватил тросточку обеими руками. Умом он понимал, что гравитационные лифты в десятки раз безопаснее механических, в сотни раз безопаснее орбитальных шлюпок и в тысячи раз – трансгалактических катеров. И тем не менее, в кресло катера он всегда садился с легким сердцем, а шахта лифта без единой видимой опоры вызывала у него острый холодок чуть ниже левой лопатки. Но деваться некуда:
– Сто шестьдесят семь, – сообщил он в пустоту перед собой и сделал шаг.
На секунду Рассольников замер в пространстве, после чего ухнулся вниз в свободном полете. Желудок предательски прыгнул к горлу, сбив на ходу в сторону сердце и зажав легкие. У Платона сбился ритм пульса и перехватило дыхание. И как люди только живут на этой чертовой Земле, с ее дикой перенаселенностью и постоянным прогрессом?
Вспомнить про свое милое двухэтажное бунгало на Гее-Квадрус, без всяких там вакуумно-гравитационных лифтов, зато с бассейном, коротко стриженным газоном из самой обычной местной травы, зеленой изгородью вдоль дороги и трех абрикосовых деревьев Платон не успел – лифт резко затормозил его бренное тело, возвращая желудок на свое законное место, и бесцеремонно выбросил на ярко освещенную площадку.
– Сто шестьдесят седьмой этаж, – сообщил бархатный женский голосок таким тоном, словно напрашивался на стопочку выдержанной текилы с соответствующим продолжением.
– Сам знаю, – не удержался от ответа Платон и пошел по коридору, громко цокая каблуками по толстому стеклянному полу, под которым перебирали листвой от напора вентиляции сочные, откормленные мать-и-мачехи, васильки, осока, одуванчики. Придумают тоже…
– Земляне, – презрительно фыркнул Рассольников и толкнул дверь приемной.
– Здравствуйте, – вскинула голову от стола секретарша. – Вы по какому вопросу?
– Мне нужен Дэвид Каннелони, – Рассольников с интересом окинул взглядом румяные щеки девушки, ее маленький чуть задранный носик, округлые плечи и весомую грудь. Похоже, Пиноккио потянуло на «пышечек» – если, конечно, ее не прислали из отдела кадров по квалификационному запросу.
– Какой у вас вопрос?! – голос секретарши стал заметно суше.
– Он меня ждет, – Платон постучал по матовой столешнице кончиком трости, и к девушке моментально пришло узнавание:
– Простите, мистер Рассольников, – она что-то переключила на левой панели. – Профессор вас ждет.
