Вдруг
его осенило.
Женщины-вампиры
всегда рождались
красивыми. Это
было их средством
защиты и способом
охоты. Внешность
помогала им
убивать. И прямо
сейчас шарм
одной из них
находился в
действии, выполняя
то, для чего
она была рождена.
А он реагировал
на него именно
так, как она и
ожидала.
Когда
Эмма, наконец,
подошла к нему,
он бросил на
нее взгляд,
полный злобы.
Нахмурившись,
она заметно
сглотнула и
сказала. – Я
поеду с тобой.
И не буду пытаться
сбежать, – ее
голос звучал
так нежно и
соблазнительно,
словно был
предназначен
только для
того, чтобы
шептать что-то
грешное в постели.
- Я помогу
тебе, но прошу
не причинять
мне боли.
- Я же
сказал, что
защищу тебя.
- Прошлой
ночью ты также
говорил, что,
возможно, убьешь
меня.
Казалось,
он стал еще
сердитее.
- Я только
ээ… прошу тебя,
хотя бы попытайся
сдержаться,
- вымолвила
она, подняв на
него взгляд
этих своих
голубых глаз,
что казался
таким бесхитростным.
Она
что, надеялась
использовать
на нем свои
приемчики?
Думала, что
сможет усмирить
зверя внутри
него? Да даже
ему самому это
было не под
силу…
Случайный
порыв прохладного
ветра, подувшего
в их сторону,
заставил ее
светлый локон
коснуться
щеки. Ее глаза
вдруг сузились,
но уже в следующую
секунду округлились,
когда Эмма
вскинула руки
к его груди.
Опустив взгляд,
Лаклейн заметил,
что ее кораллово-розовые
когти из закрученных
стали прямыми,
как маленькие
кинжальчики.
Эмма почувствовала
приближение
опасности. Его
взгляд стремительно
окинул территорию.
Он тоже почувствовал
что-то неладное.
Но ощущение
оказалось
мимолетным,
да и его инстинкты
не были так
остры, как прежде.
Пока еще не
были. В любом
случае, наличие
какой-либо
угрозы поблизости
от нее не было
удивительным.
Будучи вампиром,
она имела множество
заклятых врагов
– факт, которому
он когда-то
аплодировал.
И теперь ему
придется сражаться
с ними, так как
он уничтожит
любого, кто
захочет причинить
ей вред.
Но вместо
того, чтобы
сказать ей
это, Лаклейн
с выражением
отвращения
на лице убрал
ее руки со своей
груди. – Готов
поспорить, что
сейчас тебе
безопаснее
рядом со мной,
чем в одиночку.
Она
кивнула, соглашаясь.
– Так мы можем
ехать?
Кратко
кивнув в ответ,
он отодвинулся
от нее и прошел
к пассажирскому
сидению. Швейцар
открыл дверцу
со стороны
водителя и
подал Эмме
руку. И внезапно
Лаклейн почувствовал
раздражение,
что это не он
помог ей сесть
внутрь. Но уже
в следующую
минуту разозлился
на себя за подобные
мысли.
