Доказательств
чему становилось
все больше.
Если бы Эмма
действительно
была его, мысль
«Теперь ты
знаешь, каково
это» никогда
не всплыла в
сознании. Такого
просто не могло
бы случиться.
Не тогда, когда
целью всей его
жизни было –
отыскать свою
Пару, чтобы
после оберегать
и защищать ее
любой ценой.
Нет, он все-таки
был болен. Его
разум просто
играл с ним.
Все дело именно
в этом…
Лаклейн
оставался с
ней в ледяной
воде, пока
температура
ее тела вновь
не стала нормальной.
Затем, сорвав
с нее промокший
шелк, вытер ее
нежную кожу
полотенцем.
Прежде чем
положить ее
обратно в кровать,
он одел Эмму
в другой наряд
- еще более
ярко-красного
цвета. Словно
стараясь себе
напомнить, кем
она была.
Натянув
на себя свою
потрепанную
одежду, он стал
слоняться по
номеру, пытаясь
решить, что
ему, черт возьми,
делать с вампиршей.
Спустя какое-то
время Лаклейн
заметил, что
ее дыхание
возобновило
прежний ритм,
а щеки вновь
порозовели.
Типичная способность
вампиров быстро
восстанавливаться.
Он всегда презирал
в них эту черту
и сейчас с новой
силой возненавидел
Эмму за подобное
напоминание.
Почувствовав
нарастающее
в нем отвращение,
Лаклейн быстро
отвернулся.
Его взгляд
внезапно зацепился
за телевизор.
Изучив неизвестный
предмет, он
попытался
разобраться,
как его включить.
И покачав головой
в отношении
простоты современных
устройств,
выбрал кнопку
с надписью
«вкл».
За
прошедшую
неделю ему
начало казаться,
что каждый
житель каждого
дома на окраинах
Парижа к концу
дня усаживается
перед одним
из таких ящиков.
Благодаря
своему острому
слуху и зрению,
Лаклейн даже
с улицы мог
наблюдать за
многими вещами.
Забираясь на
дерево с украденной
едой и усаживаясь
на ветке, он
был просто
поражен наличием
в каждой из
коробок абсолютно
разной информации.
И теперь у него
был собственный
ящик. Понажимав
кое-какое время
кнопки, он наткнулся
на неподвижную
картинку, где
всего лишь
рассказывали
новости. Их
объявляли на
английском
– ее родном
языке, и хотя
Лаклейн тоже
знал его, но
вот уже как
столетие на
нем не говорил.
Внимательно
изучая ее вещи,
Лаклейн вслушивался
в незнакомую
речь, с невероятной
скоростью
запоминая
новые для него
слова. Что ликаны
умели хорошо
– так это удивительно
быстро приспосабливаться
к новому окружению,
усваивая новые
языки, диалекты
и жаргонные
выражения. Это
был простой
механизм выживания.
Инстинкт приказывал
– растворись
в толпе. Изучи
все вокруг. Не
упусти ни единой
детали. Или
умрешь.
