Это
меньшее, что
Лаклейн мог
сделать, ведь
благодаря Эмме
его жизнь, наконец,
обрела смысл.
Очнувшись
от рёва, Эмма
приоткрыла
глаза.
В свете
фар было видно,
как Лаклейн
плечом бился
о массивные
ворота - прямо
о герб, расположенный
в центре. Рельефная
печать состояла
из двух половинок;
на каждой из
которых были
изображены
волки, мордами
друг к другу.
Их отлили так,
как могли бы
это сделать
в древности
— были видны
головы, передние
лапы, оскаленные
клыки и выпущенные
когти. Уши стояли
торчком.
Отлично,
Ликано-лэнд.
Это вам уже не
Канзас>xxviii…
Несмотря
на всю силу
Лаклейна,
металлические
ворота ни капельки
не поддались.
Магическая
защита? Разумеется.
Слава Фрейе,
он не пытался
протаранить
их машиной.
Сквозь
полуприкрытые
веки Эмма наблюдала,
как Лаклейн
ходил из стороны
в сторону под
мелким дождем,
ероша свои
мокрые волосы
и изучая ворота.
— Как
мне, черт возьми,
попасть внутрь?
— он вновь
попробовал
открыть ворота
силой, и снова
его мучительный
рёв эхом прокатился
по равнине.
Должна
ли она сказать
ему насчет
интеркома? Да
и под силу ли
ей подобное?
И как раз в момент
её размышлений
над этим вопросом
кто-то невидимый
открыл ворота.
Лаклейн
запрыгнул в
машину.
— Мы
на месте, Эмма!
Хотя
печка работала
на полную, равно
как и подогрев
сидений, в своей
мокрой одежде
она так дрожала
от холода, как
не дрожала
никогда в жизни.
Когда ворота
с лязгом за
ними захлопнулись,
она закрыла
глаза, давая
им отдых. Наконец-то
в безопасности.
По крайней
мере, от других
нападений
вампиров.
Эмма
едва осознавала,
что они всё
едут и едут по
поместью, границы
которого тянулись,
должно быть,
на мили. Наконец
Лаклейн припарковался
и, выскочив из
машины, открыл
заднюю дверцу
и взял ее на
руки. Крепко
прижав Эмму
к груди, он заспешил
к входу, который
буквально
сверкал огнями,
причиняя боль
ее глазам. Лаклейн
взлетел по
лестнице, на
ходу отдавая
приказы следовавшему
за ним молодому
мужчине.
— Повязки,
Харман. И горячую
воду.
— Да,
милорд, — тот
щелкнул пальцами,
и Эмма услышала,
как кто-то поспешил
прочь, выполнять
приказ.
— Мой
брат здесь?
— Нет,
он за морем.
Он… мы думали,
вы погибли.
Когда вы не
вернулись, а
наши поиски
оказались
бесплодны…
— Мне
нужно поговорить
с ним как можно
скорее. До тех
пор не рассказывай
старейшинам
о моём возвращении.
