Доминик знал, что женщин чаще отталкивает его уродливый шрам, который тянется по всему лицу, от глаза к подбородку. Правда, Каро уверяла его, что шрам нисколько его не портит. Но Каро не похожа ни на одну его прежнюю знакомую…
Ему надо уйти. Уйти немедленно! Он должен держаться как можно дальше от Каро.
И все же что-то в выражении ее лица удерживало его. Может быть, необычно мягкий свет ее зеленовато-голубых глаз? Может, румянец на щеках? Может, пухлые губы, сложенные как будто для поцелуя…
— Каро, прогоните меня, прикажите мне уйти! — Еще не докончив фразы, Доминик вернулся к кровати, схватил ее за плечи и грубо поднял. — Если выяснится, что вы замужем…
— Но я не замужем! — удивленно ответила она.
Больше Доминику ничего не требовалось: он жадно прильнул к ней губами, заглушив дальнейшие возражения.
Каро почувствовала, что вся горит; его губы не давали ей пощады, руки стальной хваткой обвили ее талию. Он притянул ее к своей мускулистой груди, не дав ни времени, ни возможности о чем-либо подумать. Она впилась пальцами в его широкие плечи.
Все, кроме Доминика, в тот миг перестало для нее существовать. Не было ничего, кроме его жадных губ, его мускулистого, гибкого тела, кроме его теплых и беспокойных рук, которые пробежали по ее спине сверху вниз. Охватив ягодицы, он легко поднял ее повыше, и их бедра оказались на одном уровне. Каро едва расслышала его гортанный то ли вздох, то ли стон…
Прижавшись к нему, почувствовав, как он возбужден, Каро как будто растаяла изнутри. Он был таким твердым, таким горячим и пульсирующим! Грудь у нее набухла, ее обдало жаром, она почувствовала влагу между ног. Жар стал невыносимым, когда Доминик расстегнул на ней платье, обнажил грудь и сжал пальцами ноющий от сладкой боли сосок.
Каро запрокинула голову и застонала; его ласки словно подводили ее к краю пропасти, она балансировала на грани наслаждения и боли. Она все сильнее выгибалась ему навстречу, даря себя.
Губы ее разомкнулись словно сами собой; она ждала, звала, манила его. Доминик склонился к ней, быстро провел кончиком языка по ее пухлым губам и, раздвинув их, устремился внутрь, не переставая ласкать ее грудь. Вдруг…
— Нет! — Доминик последним усилием заставил себя оторваться от нее. Глаза его полыхали огнем. Он поспешно прикрыл ей грудь и отстранил от себя.
У Каро кружилась голова. Она совершенно забыла, где находится. И вдруг ее словно обдали ведром холодной воды!
— Доминик… — Она потянулась к нему.
