Кэти была слишком подавлена, чтобы вымолвить хоть слово, и Чарльз добавил тем же безжалостным голосом:
— Ты что, язык проглотила?
— Как… как ты узнал? — наконец выговорила она, изумленно глядя на него.
— Это мое дело! — выкрикнул он. — Отвечай — почему ты отправилась в долину без моего разрешения?!
Она стояла, выпрямившись, очень бледная, ее огромные серые глаза выражали смущение и боль; она вспомнила свои вчерашние мысли, то, как потрясло ее новое, особенное чувство, внезапно зародившееся в ее сердце. Она заснула накануне взволнованная, предвкушая скорую встречу с ним, тот миг, когда увидит вдали его машину, петляющую по дороге…
Лицо Чарльза было таким свирепым, таким непреклонным, каким она его еще никогда не видела. Он молча стоял и ждал ответа. Она сжала кулачки и вздернула подбородок, в огромных глазах загорелся воинственный огонь.
— Я не понимаю, как ты мог узнать об этом, — сказала она, — но мне казалось, тебе не обязательно знать о моей поездке на торфяники. Мне не нужно каждый раз спрашивать разрешения, чтобы поехать туда, где я родилась. — Ее голос звучал низко и спокойно, в то время как сердце готово было вырваться из груди. — Я же предупреждала, что не привыкла, когда мне указывают, что делать. Я всегда делаю то, что хочу. Поль никогда…
— Не смей больше цитировать мне очередной утопический постулат твоего отца, — предупредил он, спокойно глядя на нее. — Если бы он больше уделял внимания своим обязанностям, то весьма облегчил бы мою задачу; а пока я отвечаю за твое благополучие, поэтому будь добра считаться с моими пожеланиями.
— Какие мягкие выражения! — вспыхнула она. — На самом деле ты хочешь сказать, что я должна повиноваться твоим приказам. Ну так вот, я не стану этого делать! Теперь я тебе все сказала! Можешь сколько угодно иронизировать над идеями Поля, я все равно верю в них! — Она замолчала, вспомнив, что всего лишь на прошлой неделе говорила, что больше не будет подвергать сомнению его авторитет. Но тогда Чарльз был так нежен с ней, и сама она пребывала в таком мирном, возвышенном состоянии духа. Слезы навернулись ей на глаза, и Кэти стало досадно. Она вытерла их тыльной стороной ладони, и когда снова взглянула на него, в глазах по-прежнему горел воинственный свет. — Я никогда не была мягкой и податливой — и не смогу стать такой, отказаться от свободы, а… а если ты будешь настаивать, то найду работу и уйду от тебя!
Ее слова, видимо, действительно испугали его. Кэти поняла, что он ожидал столкновения характеров, но был уверен в том, что его воля победит. Чарльз взял себя в руки и заговорил с большей осторожностью.
