– Это ничего не значит! – возразил Мартин. – Как только на горизонте появляется женщина, самые умные мужчины сходят с ума, а наш доктор Жильберт как раз находится в таком возрасте, когда легче всего потерять голову.
– Но он почти не видел этой Екатерины Рефельд, никогда не говорил с ней. Я не отпускал его от себя ни на шаг, каким же образом он мог влюбиться?
– Ах, это носится в воздухе! – тоном знатока ответил Мартин, очевидно, кое-что, вспомнив из времен своей молодости. – Это сразу охватывает человека, как ваши инфекционные болезни. Попадет зараза – и готово!
– Ну, нет, Жильберт не должен быть восприимчив к заразе, – сурово заметил Эбергард. – Разве я для того воспитывал его? Он будет моим ассистентом до конца жизни, а влюбленный ассистент мне не годится. Я сверну ему шею точно так же, как и его Екатерине.
– Это не поможет! Нашему ассистенту вообще ничего не может помочь! Он уже дошел до такого состояния, что пишет стихи.
– Что? – от ужаса не своим голосом воскликнул доктор.
Мартин достал из-под груды рукописей исписанный лист бумаги и с мрачной торжественностью передал его Эбергарду.
– Вот, посмотрите, что я нашел на его письменном столе. Ваша статья, а на обороте-то что написано? По этому можете судить, что у вашего ассистента в голове!
Действительно, на статье об инфекционных болезнях рукой Жильберта были написаны какие-то стихи; они очень хромали размером и рифмами, но в них несколько раз упоминалось имя «Екатерина».
– Да, правда, это стихи! – с глубоким огорчением проговорил доктор. – Теперь все кончено!
– Да, все кончено! – подтвердил Мартин.
Барин и лакей посмотрели друг на друга с таким отчаянием, точно подписали Жильберту смертный приговор.
Доктор собирался разорвать свои «инфекционные болезни» вместе с написанными на обороте стихами, но раздумал, так как этот лист бумаги был прекрасной уликой против обвиняемого. Он бросил статью на стол и саркастически засмеялся.
– Ну-ка, посмотрим, что Жильберт теперь скажет, – со злорадством проговорил он. – Как только он вернется, приведи его ко мне. Я допрошу его, и если окажется твоя правда, то ему не сдобровать. Я ему покажу!… он узнает меня!
– Да, он узнает вас! – повторил Мартин, с торжествующим видом выходя из комнаты. – Влюбился!… Может быть, даже еще и женится! Да, да, он узнает вас!
А доктор Жильберт и не подозревал, какая гроза собирается разразиться над ним! Он совершал свою обычную прогулку, то есть ходил вокруг виллы Рефельдов. В этот раз молодой доктор несколько изменил свой маршрут: остановился у решетки парка, выходившей в лес, и сосредоточил все свое внимание на маленькой беседке, наполовину обросшей молодой свежей зеленью. В беседке никого не было, но рабочая корзинка на столе и небрежно брошенное шитье по канве доказывали, что кто-то был здесь недавно и, вероятно, снова вернется.
