— Я рад, что ты зашел, Лу, — тихо произнес он. — Это уместно. Я порой думал, что ты был ему единственным настоящим другом.
— Я хотел быть ему другом, — сказал я. — Мало такого, чего бы я хотел больше. Но я как-то оскользнулся — не смог ему помочь, как раз когда помощь была ему нужнее всего. Только знай одно, Макс. Я… я не мучил его…
Он положил руку мне на плечо:
— Не надо этого говорить, Лу. Я не знаю, почему… что… но…
— Он как-то потерялся, — сказал я. — Будто остался на свете совсем один. Словно пошел не в ногу, а нагнать никак не удавалось.
— Да, — сказал Грек. — Но… да. У него всегда были неприятности, в которых он сам виноват.
Я кивнул, и он кивнул. Затем покачал головой, и я тоже покачал. Мы с ним стояли, качали головами и кивали, и ни он, ни я ничего почти не говорили; и мне уже захотелось уйти. Но я толком не понимал, как с ним попрощаться. Наконец я сказал:
— Жалко, что ты ресторан закрываешь. Если я чем-то могу…
— Я не закрываю, — ответил он. — Зачем мне его закрывать?
— А я подумал…
— Я его переоборудую. Ставлю кожаные кабинки, паркетный пол стелю, кондиционеры. Джонни бы понравилось. Он мне много раз предлагал, а я говорил, что не ему мне советы давать. А теперь у нас все это будет. Как он и хотел. Это… больше тут ничего и не сделаешь.
Я опять покачал головой. Покачал, а потом кивнул.
— Я спросить хотел, Лу. Только ты мне ответь, и мне нужна вся правда.
— Правда? — замялся я. — А чего ради, Макс, я тебе стану врать?
— Потому что вдруг поймешь, что не сможешь. Вдруг это как-то нелояльно к твоей работе и сотрудникам. Кто еще к Джонни в камеру заходил после того, как ты ушел?
— Ну, там Хауард был… Окружной прокурор…
— Про него я знаю — он нашел тело. С ним были помощник шерифа и охранник. Кто еще?
Сердце у меня дернулось. Может… Но нет, так не годится. Так я не смогу. Не решусь.
— Понятия не имею, — ответил я. — Меня же там не было. Но могу тебе сказать — ты не туда свернул. Я всех этих ребят много лет знаю. Никто ничего подобного бы не сделал — как и я сам.
Это опять было правдой, и он не мог этого не признать. Я смотрел ему прямо в глаза.
— Что ж… — вздохнул он. — Ладно, мы потом еще поговорим, Лу.
А я ответил:
— Это уж точно, Макс, — и пошел к машине.
Я выехал на Деррик-роуд, миль на пять-шесть. Съехал с обочины, потом на пригорок; там остановился и просто сидел — смотрел в заросли мелкого мэрилендского дуба, но ничего не видел. Зарослей не видел точно.
Минут через пять — а может, не больше трех прошло — сзади подъехала машина. Из нее вылез Джо Ротман, грузно прошелся по обочине, заглянул ко мне в окно.
