— Но кто-нибудь мог…
— Никто не видел. Я по переулку шла. Ты не рад?
Нет, я не радовался, хотя, может, и зря. Она не была сложена как Джойс, но все равно выглядела лучше прочих в Сентрал-Сити. Довольно недурная девчонка, если только не выпячивала подбородок и не щурилась так, будто сама хотела, чтоб ты ей прекословил.
— Рад, конечно, — сказал я. — Еще б не рад. Пошли опять наверх, а?
Я поднялся за ней к себе в спальню. Она скинула туфли, пальто сбросила на кресло со всей прочей своей одеждой и спиной рухнула на кровать.
— Ого! — произнесла она через некоторое время; ее подбородок двинулся вперед. — Сколько пыла!
— Ой, — покачал я головой. — Извини, Эми. Кое о чем задумался.
— К-кое о чем он задумался! — Голос у нее задрожал. — Я тут для него раздеваюсь, скидываю вместе с одеждой все приличия ради него, а он т-тут стоит и «кое о чем» задумался!
— Да ладно тебе, солнышко. Я тебя просто не ждал и…
— Ну конечно не ждал! Да и чего ради? Ты меня избегаешь, от встреч постоянно увиливаешь. Если б у меня хоть капля гордости осталась, я бы… я б…
Она уткнулась головой в подушку и давай всхлипывать, а мне открылся первосортный вид на, вероятно, второй по красоте зад во всем Западном Техасе. Я почти не сомневался, что она прикидывается; от Джойс я поднабрался знаний про всякие женские штучки. Но отшлепать ее, как она того заслуживала, я не осмеливался. Вместо этого разделся, лег к ней и развернул ее лицом к себе.
— Ладно, кончай, солнышко, — сказал я. — Ты же знаешь, я был занят, как гнус на пикнике.
— Да ничего я не знаю! Я вообще ничего такого не знаю! Ты не хочешь со мной быть, вот чего!
— Глупости, солнышко. Почему это я не хочу?
— П-потому что. Ох, Лу, миленький, мне было так плохо…
— Ну вот это уж совсем глупо, — сказал я.
Она еще похныкала, как плохо ей было, а я ее обнимал и слушал — с Эми только и делаешь, что слушаешь, — не понимая толком, с чего все это началось.
Сказать вам правду, ни с чего ничего, наверно, и не начиналось. Нас просто свело вместе — как две соломинки в луже. Наши семьи вместе росли — и мы росли вместе, в одном квартале. Вместе ходили в школу и домой, а на вечеринках нас обычно не разлучали. Нам и делать ничего не пришлось. Все сделали за нас.
Сдается мне, полгорода — включая ее родню — знало, что мы с ней иногда перепихиваемся. Но никто и слова не говорил, не смотрел косо. Подумаешь — в конце концов, мы с нею поженимся… хоть жениться мы и не спешили.
— Лу! — Она ткнула меня в бок. — Ты меня не слушаешь!
