— Ну, это довольно просто, — ответил я. — Отправьте всех обратно в Африку.
— Ага… Понимаю, понимаю. — Он встал и протянул руку. — Извини, что побеспокоил из-за пустяка, Лу, но мне очень понравилось с тобой беседовать. Надеюсь, когда-нибудь еще соберемся.
— Было бы мило, — сказал я.
— А тем временем я тебя, конечно, не видел. Понимаешь меня?
— Ох, ну еще бы! — сказал я.
Мы еще минуту-другую почесали языками, затем он проводил меня к наружной двери. Резко взглянул на нее, потом на меня.
— Послушай-ка, — сказал он. — Я ж ее вроде закрывал, нет?
— Мне показалось, да, — ответил я.
— Ну, видимо, ничего страшного. А можно тебе кое-что предложить, Лу, в твоих же интересах?
— Само собой, Джо. Что угодно.
— Чирикают пусть птички.
И он кивнул, ухмыляясь; какой-то миг слышно было, как муха пролетит. Но больше он ничего не собирался говорить. Даже виду не показывал. Поэтому в конце концов ухмыльнулся и я.
— Я не знаю отчего да почему, Лу, — я вообще ничего не знаю, понятно? Ничегошеньки. Но ты давай поосторожней. Держишься ты хорошо, но тут легко переиграть.
— Да ты вроде как сам напросился, Джо, — сказал я.
— И ты теперь знаешь почему. Я ж не очень сообразительный, иначе не стал бы профсоюзным ветераном.
— Ну да, — сказал я. — Я тебя понимаю.
Мы снова пожали друг другу руки, он подмигнул и потряс головой. А я прошел по темному коридору и спустился по лестнице.
После папиной смерти я думал продать дом. Вообще-то было несколько хороших предложений — дом стоял на самой границе делового района, — однако я так его и не продал. Налог был довольно высок, места в доме — раз в десять больше того, что мне требовалось, но я никак не мог решиться. Что-то подсказывало: не продавай, выжди.
По переулку я доехал до нашего гаража. Завел машину внутрь, выключил фары. Гараж устроили в бывшем сарае — хотя он и до сих пор сарай. Я сидел в дверях, принюхиваясь к затхлым ароматам былого овса, сена и соломы, уносясь в памяти к далеким годам. В двух передних стойлах мы с Майком держали своих пони, а позади, в загоне, у нас была бандитская пещера. На эти стропила мы вешали качели и турники; в лохани для питья устроили бассейн. А наверху, на сеновале, где теперь бегали и шебуршали крысы, Майк как-то раз застал меня с маленькой де…
Вдруг пронзительно завопила крыса.
Я вылез из машины и быстро вышел в раздвижные ворота сарая на задний двор. Наверно, потому я тут и остался — себе в наказание.
В дом я вошел через заднюю дверь и двинулся через все комнаты, зажигая по пути свет — весь свет внизу то есть. Потом зашел в кухню, сделал себе кофе и отнес кофейник в старый папин кабинет. Сидел в большом кожаном кресле, пил кофе, курил — и напряжение постепенно отпустило.
