Сергей с
головой погрузился в эту безумную круговерть, создающую иллюзию активной жизни:
менялись декорации в виде поездов дальнего и ближнего следования с безконечной
сутолокой пассажиров-статистов и пассажиров-актеров, в зависимости от того, как
они соприкасались с обитателями здешнего “дна”. “Поезд
“Ленинград-Варшава-Берлин” прибывает на первый путь”, — вещал громкоговоритель,
и кое-кто чувствовал себя причастным к этим странам и городам, и к этим людям,
мелькающим за шторками вагонных окон. Постановки были разные, но сюжеты
сходные, а финалы и вовсе похожие, как у любой заурядной пьянки. Сергей
значительно изменился: постепенно из повелителя темной воды он превратился в ее
обитателя, да и сами его глубины изрядно обмелели и подзаросли камышом. Зло
потеряло в нем активное начало, расползлось и как бы растворилось во всей
совокупности его естества. Он престал быть безжалостным судией и палачом, но и
ко всякому добру тоже оставался непричастным. Его более не мучили желания быть
победителем — привносившие их искусители сгинули, отбросив его как ненужный
материал. Практически исчезли из его жизни и осмысленные сны. Остался всякий
шизофренический бред, навеянный избытком в крови дурного алкоголя. Иногда, по
пробуждении, ему казалось, что видел он ту самую женщину в белом платочке, но
не ясно, как бы сквозь бурлящую человеческую толпу, а может быть, это и было
всего лишь оттиском обычной вокзальной картинки...
Однажды на
перроне он наткнулся на пожилого монаха. Торопясь к месту посадки, тот никак не
мог закинуть на плечо лямку большого брезентового мешка.
— Помоги,
брате, — попросил он.
Сергей махнул
рукой и хотел уже проскочить мимо, но что-то в наружности старца зацепило его
взгляд и он, остановившись, быстрым движением помог тому водрузить мешок на
спину.
— Спаси тебя
Господи, — поблагодарил монах и спросил: — Как зовут?
— Сергей, —
обычно он не отвечал на такие вопросы, но сегодня, видно, был какой-то особый
случай.
— Сергий?
Помоги тебе Господи, раб Божий Сергий, — монах широко перекрестил молодого
человека и растворился в толпе.
“Вот еще
чего, — бубнил про себя Сергей, продолжая путь в поисках своей компании, —
какой такой “раб”, скажет тоже”. Через полчаса, выпив бутылку вина, он забыл
про эту встречу, а через три часа, будучи уже совершенно пьяным, он оказался
под колесами купейного вагона скорого поезда и лишился обеих ног. Впоследствии
он никогда даже не задавался вопросом: связаны ли как-то эти два последних в
его полноценной жизни события; возможно, он просто забыл про первое, ввиду его
несоизмеримости со вторым...
