* * *
С крыши их снимали под
самое утро. Вызванному приехавшим ранее нарядом милиции пожарному расчету
пришлось трудиться до седьмого пота: молодые люди, Юра и Рома, намертво
вцепились во флюгер башни и ни на какие уговоры поддаваться не желали. Как не
усердствовал дюжий брандмейстер разжать их окаменевшие скрюченные пальцы, ни
чего доброго у него, увы, не выходило. Все это время молодые люди кричали, не
то, чтобы громко, но как-то по-птичьи трогательно и безпомощно… Наконец,
терпение брандмейстера истощилось, и флюгер, к великому сожалению окрестных
жителей, пришлось банальным образом спилить. Вместе с поющими неведомую птичью
песнь юношами, его погрузили в фургончик поджидающей внизу «скорой помощи»…
* * *
Леший торопился, кривой
суковатой ладонью он суетливо заметал остатки лесной бабы в заплечную котомку.
«Чего-то мы и впрямь лишку дали, навели шуму, — с тревогой думал он, — кабы
чего не вышло». Тут его мысль немного передвинулась и он, вспомнив о своей,
вдруг открывшейся, великой магической силе, самодовольно ухмыльнулся. «Теперь я
всем голова, — подумал, — любого скручу, заморочу и зашлю куда подальше». Ему
тут же захотелось пуститься в пляс, и он, лишь с трудом себя сдерживая,
продолжал скучную уборку тротуара от остатков своей невоздержанной спутницы,
однако при этом он пыжился и горделиво поводил плечами. В запале он загреб в
котомку опрокинутую урну и забытый кем-то из нахальных пацанов мощный ботинок
на литой подошве…
— Все кажись? — леший
остановился и почесал затылок. — Главное, похоже, собрал, а если что забыл,
перебьешься — сама виновата.
Он закинул за плечо
котомку, невольно согнувшись под ее ощутимой тяжестью, воровато огляделся по
сторонам и юркнул в темноту глухих дворов. Реку Пскову он преодолел вброд,
пробрался сквозь живописные руины и, с трудом вскарабкавшись по крутому склону,
выбрался к пригородной автостанции. Он уже хотел, было, поставить котомку на
землю и передохнуть, как неожиданно с двух сторон его подхватили под руки дюжие
молодцы в одинаковых серо-голубых мундирах.
— Спокойно, гражданин, —
грозно процедил один из них, — не дергаемся и по-хорошему предъявляем
документы…
* * *
Дежурство началось
суматошно и безтолково. Старший наряда сержант милиции Клювов сердился и с
тоской думал про застолье, которое сейчас на квартире у шурина, наверняка, в
самом разгаре. Ему же, в течение последних двух часов, пришлось удовлетвориться
лишь отобранной у малолеток бутылкой пива, да парой пирожков. А так хотелось
чего-нибудь более существенного. «Пьют, сволочи!», — раздраженно думал он и
поглядывал на напарника, рядового Дукина, похожего всем своим обликом на
потраченный вредителями баклажан. Тот, давясь отрыжкой, мужественно боролся с
бунтующим от похмелья желудком. Сам Клювов, на фоне сослуживца, выглядел этаким
бравым парниковым огурцом, выгодно отличаясь ростом и представительным видом.
