— Отлично! — воскликнула неугомонная Лена: — А дальше?
— Вернула за исключением двух тысяч с копейками — словно оправдываясь, Ласточка быстро добавила: — Я хотела приказать ему хорошо себя чувствовать, но когда про это подумала, было уже поздно.
— Горе луковое — Лена возвела глаза к потолку: — Ответь хотя бы, на что потратила честно ворованные две тысячи?
— Купила коробку конфет — ответила Ласточка.
— Понятно — Лена отпустила Олину руку и обвела новичком, обвиняющим взглядом: — Вы все патологически хорошие люди.
В конце рабочего дня (тем воскресеньем он наступил в три часа), Бутинко подвезла подругу до дома. Серебрились панели. Лениво подёргивалась стрелка спидометра. Ремень перехватывал грудь, но под зимней курткой он почти не ощущался.
— Как твой жених? — спросила Наташа. Ласточка промолчала и тогда обернувшись, Наташа посмотрела на неё: — Вы ещё не расстались?
Несколько секунд машина двигалась неуправляемая. Прямая как стрела улица с односторонним движением. Фонари ещё не горят. Витрины магазинов сияли во всю мочь.
— Почему мы должны расстаться с Ваней? — спрашивает Ласточка. Спрашивает с вызовом, словно требуя ответа у самой себя.
Наташа вздохнула. Смотрит вперёд. Ласточке видна ещё щека, половинка линии губ и волосы, закрывающие мочку уха. Наташа сказала: — Чем дольше тянешь, тем хуже. — Ласточка ничего не ответила и Бутинко говорит: — Оказывается ты жестокая.
Об этом разговоре, хотя какой там разговор — обмен десятком реплик, не более, вспоминает Ласточка, разглядывая настенные часы. Часы громко и отрывисто тикают, словно погоняют время кнутом. Салаты съедены. Копчённое мясо практически тоже. В холодильнике осталось пиво, ну да ладно — пусть стоит там и дальше. Десять минут назад звонил Иван. Он хочет встретиться. Полторы недели почти не общался с любимой девушкой. Он злится и настаивает на встрече. Он заедет через час. Иван ещё не знает, что теперь они с Ласточкой в разных весовых категориях. Закрывающая солнце гора и лёгкое, послушное воле ветра, пёрышко. Можно ли любить человека, если ты не кто иной, как помощник нового бога? Ангел нового мира.
Возможно, Ласточка никогда по настоящему не любила Ивана? Кто знает? Во всяком случае, не настенные часы — они всего лишь показывают время. Вся их задача на жизненном пути не упасть со стены и не разбиться.
Сияет огнями вечерний Петербург. Полосами света скользили фары бегущего по улицам автомобиля. Скрывая беспокойство, Ваня завёл лёгкий разговор. Его выдавали взволнованные взгляды то и дело бросаемые на Ласточку. Эти невольные взгляды, во время беседы ни о чём, являлись квитесенцией вопроса. Иван, словно нерадивый танцор, который никак не может попасть в такт музыке. Безмолвно, взглядами окликал любимую, тянулся к ней. Но руки скользят, и сколько не вслушивайся, не услышишь ответа.
