С Тимкой иногда
бывало так, что он сам что-нибудь придумает и сам же потом не может это
придуманное забыть. Вроде бы полная чепуха: как можно считать человека
украденным, если он продолжает жить с тобой в одном доме? И кому под силу
вытащить из папы его самого, оставив одну пустую оболочку?
Тимка понимал, что
это глупости. Но ему словно кто-то нашептывал на ухо: «Украли…украли!» – и
смеялся неживым смехом, похожим на лязганье больших ножниц.
5
- Валентина, проверь
рюкзаки, – сказала директор клуба, старорежимная грымза, ветеран еще аж
довоенного туризма. – С прошлого похода, по-моему, несколько лямок вот-вот
оборвутся. Посмотри, пока время есть… Была ты сегодня в школе?
- Как же, Кира Михална,
– откликнулась Валя, вынужденная говорить с начальницей оптимистичным тоном.
Иначе выйдет себе
дороже: стоит только допустить интонацию, соответствующую Валиному настроению,
как нетерпимая к проявлениям упадничества и безысходности старуха начнет
придираться к ней на каждом слове.
- Ну и как народ? Есть
желающие завязать с нами дружбу?
- Желающих хоть
отбавляй, – бодрым тоном рапортовала Валя. – И такие чудики ребятки, все хотели
взять кого-нибудь с собой: родителей там, друзей, кошку-мышку. Один говорит –
моей собаке места в палатке не надо, она у меня на животе будет спать!
Вполне счастливая,
старуха рассмеялась низким басистым смехом, а Валя прошла в пахнущую резиной,
длинную и темную кладовую, где с одной стороны лежали в мешках палатки, а с
другой висели на крючках рюкзаки. У некоторых из них лямки, действительно,
держались на честном слове. Но дело было не в этом! Дело было совершенно не в
этом...
- Валентина, поди сюда,
посмотри в окошко. Что это он там стоит?
На улице, напротив их
вывески «Детский районный турклуб «Путешественник» торчал восточный человек лет
под сорок, в костюме с иголочки, как все они одеваются, стоит им только выйти
из-за рыночных прилавков. В соответствии со своей генетической традицией часами
глядеть на луну, незнакомец застыл на месте, не сводя глаз с их входной двери.
- Что ему здесь нужно,
ты как считаешь? – беспокоилась старуха.
- Ой, да не нервничайте
вы. Ну, просто остановился человек, думает о чем-то своем.
- Но почему напротив
нас?! Может, он террорист, прикидывает, что как можно сделать…
- Террорист! – Валя
фыркнула в кулак. – Террорист бы куда-нибудь в другое место пошел, что-нибудь
другое взрывать! Нужны ему наши рюкзаки…
А про себя она вдруг
подумала, что, может быть, это было бы и неплохо. Гори они синим пламенем, все
эти оторванные лямки, запачканные землей палатки, все сметы-отчеты, ведомости,
списки членов клуба и прочее. И они с Кирой в придачу. Старухе давно уже пора
на тот свет, а ей, Вале, до жути все надоело, вся ее безрадостная и никому, в
том числе ей самой, не нужная жизнь. Главное, ничего нельзя изменить...
Женщина среднего возраста, средних способностей, средней степени миловидности –
почему, казалось бы, не иметь ей среднестатистического счастья? А вот счастья
на ее долю ни крупицы не выпало. Да и откуда оно возьмется, если женщина изо
дня в день крутится возле малолеток, готовит их к походу, а потом отправляется
с ними на два дня за город? А если к группе примкнет какой-нибудь мало-мальски
симпатичный человек, то это обязательно отец кого-то из ее подопечных...
