— Ну что? —
гордо произнес Изиф, обращаясь к иудеям. — Теперь вы убедились в моем слове, а
скоро вы увидите и пылающий костер из икон. Приступайте к своему лечению, но,
повторяю: горе вам, если вы меня обманули!
Иудеи вновь
приготовили отвар. Затем они дали выпить его эмиру и удалились в отведенную им
во дворце комнату. Когда они остались одни, Бен Шеред спросил:
— Скажи мне,
равви Соломон, ты действительно исцелишь этого сарацина?
— Нельзя
исцелить того, на ком печать смерти.
— Как же ты
увидел эту печать смерти?
— Я посмотрел
в его глаза. В них было написано: смерть и только смерть.
— О, мудрый
равви, для чего же тогда лечение?
— Запомни, сын
мой, мы, иудеи, из всего должны извлекать пользу, даже из самой смерти, если
эта смерть служит славе Израиля. Этот нечестивый потомок Агари умер бы и без
нашего вмешательства, но обещанием его исцеления мы наносим удар по главным
врагам нашей веры — христианам. В травы, которые мы отваривали, я примешивал
снадобье, способное сильно возбуждать человека. Это снадобье утоляет боль и
придает человеку силы. Но это лишь временное действие. У больного оно забирает
последние жизненные соки и ускоряет смерть. Даже здоровый человек от частого
употребления этого снадобья приближает к себе смерть. Изиф же теперь долго не
протянет, не сегодня, так завтра он умрет.
— Но что же
тогда будет с нами? — испуганно вскричал Бен Шеред. — Ведь агаряне нас казнят.
— Нет, мой
ученик, они не успеют это сделать, мы уйдем этой ночью.
— Как же мы
выйдем отсюда, если нас охраняют? — недоумевал Бен Шеред.
— Сейчас все
увидишь, — улыбнулся Соломон и стал разводить огонь в очаге.
Он заранее
оговорил с эмиром условия, чтобы у них был очаг для приготовления снадобий. На
огонь Соломон поставил небольшой медный котелок с запаянной наглухо крышкой. Из
крышки выходила небольшая медная трубка, через нее он насыпал в котелок
какие-то измельченные травы и порошки, а затем залил водой. К трубке он
присоединил бараний бурдюк, туго перевязав место соединения, так чтобы пар,
выходящий из котелка, попадал только в бурдюк. Вскоре бурдюк стал раздуваться
от заполнявших его испарений. Когда бурдюк заполнился, Соломон повелел Бен
Шереду плотно обвязать лицо шарфом и стараться дышать неглубоко. Также прикрыв
свое лицо платком, он снял котелок, отвязал от него бурдюк и поднес его к
двери. Просунув узкое, наподобие шланга, отверстие бурдюка под дверь, он стал
слегка нажимать на бурдюк, подобно тому как кузнец нажимает на мехи, раздувая пламя
очага. Вскоре за дверями послышался грохот. Это упали без сознания оба
стражника. Тогда Соломон приоткрыл дверь и, поманив своего ученика,
проскользнул в нее. Переступая через тела стражников, он направился к выходу.
Его ученик крадучись последовал за ним.
