Шамир ибн
Юсуф, купец, занимающийся шелками, вошел в покои эмира, низко кланяясь.
— Чем могу
служить моему господину? — широко улыбаясь, промолвил он, цепко оглядывая
больного, как бы оценивая, сколько тот еще сможет протянуть. — Я привез
замечательные шелка от ромеев, хотя торговать с христианами становится все
труднее. Уж больно часто меняются у них правители. И каждый хочет добавить
налог на торговлю. Едва хватает на хлеб, прямо не знаю, что делать.
— Ладно, не
прибедняйся, Шамир, думаю, денег у тебя не меньше, чем в моей казне. Я тебя
позвал, чтобы узнать, как обстоят дела в Дамаске. Здоров ли наш владыка Абд
аль-Малик, да продлит Аллах его годы?
— Милостью
Всевышнего, наш халиф здоров, — настороженно ответил торговец, не зная, куда
клонит свою речь Изиф.
— Слава
Аллаху! А как там поживает Сергий Мансур? Его положение при халифе так же
высоко, как и прежде?
— Мансур уже
очень стар, — вздохнул Шамир, — сейчас болеет и при дворе уже не бывает. А жаль,
через его связи с Константинополем я получал выгодные поставки шелка, — еще раз
вздохнул торговец.
— А кто же
вместо него ведает делами христиан при халифе?
— Его сын, но
он еще очень молод, ему всего двадцать три года. А что может такой молодой
юноша, несведущий в делах торговли? Я думал было через него восстановить связи
с ромеями, но он и слышать ничего не хочет о торговых делах. Говорят, его
интересуют одни только книги. А что в этих книгах проку? Похлебку из них не
сваришь и одежды себе не сошьешь.
Но
обрадованный шейх, уже не слушая купца, тут же выпроводил его из покоев. «Раз
нет теперь такого сильного заступника христиан, — думал он, — то сам Аллах
отдает мне их в руки». Он снова призвал иудеев, содержащихся под стражей в его
дворце, а заодно и Омара ибн Сурада, начальника своей дворцовой стражи и самого
доверенного помощника во всех своих делах.
— Теперь я
убедился, что вы великие целители. Так что приступайте к своим делам, и если
довершите свое лечение, то я выполню ваши условия и изгоню иконы из храмов
христиан.
— Вначале надо
выполнить условие, — сказал Соломон.
— О,
презренные дети Сарры, вы не верите моему слову? — вспылил Изиф.
— Если бы твое
исцеление зависело только от нас, было бы достаточно твоего слова. Но
Всемогущий Творец призирает только на дела. Мы лишь Его слуги, и без воли
Всевышнего наши заклинания бессильны.
В это время в
покои вошел Омар, и Изиф при иудеях отдал ему распоряжения забрать из храма все
иконы, принести и сжечь их перед окнами дворца. Омар, привыкший не удивляться
любым прихотям своего господина, молча поклонился и пошел выполнять полученное
распоряжение.
