– Я думаю, что это вы мне наскучите.
Его глаза чуть расширились. Кажется, он был действительно удивлен.
– Вы пытаетесь меня задеть?
Я подала плечами.
– Да, но, тем не менее, это правда. Меня к вам тянет, но я вас не люблю. У нас нет стимулирующих разговоров. Я не думаю целый день: надо рассказать этот анекдот Жан-Клоду, надо обсудить с ним, что сегодня было на работе. Как только вы мне даете возможность, я вас забываю. Единственное, что у нас общего, – это насилие и мертвецы. Я не думаю, что на такой основе можно строить отношения.
– Вы сегодня философичны.
Его полночно-синие глаза были в паре дюймов от моих. Ресницы как черное кружево.
– Просто я пытаюсь быть честной.
– Я не ожидал бы от вас меньшего, – сказал он. – Я знаю, как вам противна ложь. – Он бросил взгляд на Ричарда. – И как противны монстры.
– Почему вы злитесь на Ричарда? – спросила я.
– Я злюсь?
– Вы отлично знаете, что да.
– Может быть, я понял, Анита, что единственного, чего вы хотите, я вам не в силу дать.
– И чего же я хочу?
– Чтобы я был человеком, – тихо ответил он.
Я покачала головой:
– Если вы думаете, что ваш единственный недостаток – это что вы вампир, вы ошибаетесь.
– В самом деле?
– Да. Вы – эгоистичный и наглый хулиган.
– Хулиган?
Он был удивлен неподдельно.
– Вы хотите меня – и потому не можете поверить, что я вас не хочу. Ваши потребности, ваши желания важнее любых чужих.
– Вы мой слуга – человек, ma petite. Это очень осложняет наши жизни.
– Я не ваш слуга.
– Я отметил вас, Анита Блейк. Вы мой слуга.
– Нет, – ответила я.
Это было очень решительное “нет”, но живот у меня свело судорогой при мысли, что он прав я никогда от него не освобожусь.
Он глядел на меня, и глаза его были такими, как обычно, – темными, синими, прекрасными.
– Не будь вы моим слугой, я не мог бы так легко победить змеиного бога.
– Вы изнасиловали мое сознание, Жан-Клод. И мне все равно, что было тому причиной.
Но его лицу пробежала гримаса отвращения.
– Если вы применяете слово “изнасилование”, то вы знаете, что в этом виде преступления я неповинен. Николаос навязала вам себя. Она ворвалась в ваше сознание, ma petite. И если бы вы не несли в себе две мои метки, она бы вас уничтожила.
Злость закипела во мне, поднимаясь из глубины, разливаясь по спине и рукам. Меня дико подмывало дать ему по морде.
– А из-за этих меток вы можете войти в мой разум и подчинить меня себе. Вы мне говорили, что они осложняют, а не упрощают ментальные игры. Вы и об этом тоже лгали?
