Трое ребят, комсомольцы из Гутрова, каждую кочку в поле знают: прямо к школе нас привели. Смотрим, окна в школе завешены и свет сквозь одеяла пробивается. Значит, не спят… Ближе подползаем, песню стало слышно: орут кто в лес, кто по дрова, да еще губные гармошки, будто колеса немазаные, поскрипывают.
А на улице полно машин, большие и малые, и все брезентом поверху затянуты. Груз, видно, важный, но охрана пустяковая — правду ребята говорили, два часовых на улице топчутся.
Залегли мы на огороде, притихли, ждем, пока эти «рыцари» нагуляются. В двенадцать часов ночи стало вроде бы тише… Тут старший лейтенант приказ по цепочке передал: у каждого окна по два бойца должны стать, а у дверей — пять автоматчиков.
Школа одноэтажная, деревянная, шесть окон и одна дверь.
Условие такое: по свистку командира десантники выбивают окна и швыряют в классы по гранате и по толовой шашке. Автоматчики врываются в здание и открывают огонь.
Но еще первая наша задача нерешенной осталась: надо было точно узнать — двое часовых у колонны или больше. Тут эта девушка, Машенька, в разведку пошла. Смелая дивчина и легонькая, как тень… Ждем ее пять минут, десять. Двое часовых посреди улицы стояли, а потом ближе к машине отошли.
Я рядом с командиром у забора лежал. Прикоснулся он к моему плечу, шепчет:
«Будешь машину гнать — запомни: у въезда в село часовые стоят».
Тут Машенька вернулась: я даже не заметил, как она проскользнула под забором огорода.
«Точно, товарищ старший лейтенант, говорит, часовых двое, но в машинах, в кабинах и в кузовах фашисты храпят».
«Придется им побудку устроить», — будто сквозь смех ответил Сабодах и щелкнул три раза пальцами. Это был сигнал: трое десантников, еще в пути им отобранные, двинулись ползком к автоколонне…
Денисенко увлекся рассказом, и я его не прерывал: мне было интересно знать все подробности операции.
— Доложу вам, товарищ полковник, что эти трое бойцов, Сабодахом отобранные, очень ловкие пластуны. Ползут — ни шороха, ни дыхания, ни самого малого звука. А через минуту докладывают:
«Порядок… Часовых нет».
Тут Сабодах негромко скомандовал:
«Пошли…»
Он первый около дверей очутился. Рядом с ним я и Машенька из Мышеловки. Азартная девчонка, все время впереди… Все у нас шло до сих пор по расписанию: школа окружена, ребята с гранатами у окон. Однако — сверх программы какой-то пьяный фашист вдруг из двери вывалился. Как видно, свежим воздухом захотел подышать. Сабодах подхватил его на руки и мертвого к стенке бросил. Машенька по ступенькам метнулась — и в коридор.
