Я старался заняться очередными делами, но мысленно все время возвращался к отряду Сабодаха: где сейчас сорок наших воинов, как обстоят у них дела?
По расчетам, путь в двадцать километров они должны были проделать за три-четыре часа. Но сколько времени займет бой, нападение на школу, в которой разместились фашистские офицеры, и на автоколонну?
Сабодах прикидывал, что эта операция продлится полчаса. Впрочем, возможно, и больше. В таком походе нельзя все предусмотреть, как нельзя забывать о хитрости и коварстве врага.
Если нашим бойцам удастся захватить автомашины, они должны примчаться еще ночью. Если машины не захватят, — еще три часа на обратный путь. Значит, отряд нужно ждать не раньше четырех часов утра.
С отрядом Сабодаха ушел и мой водитель Миша Косолапов. Прощаясь, он говорил:
— Машину выберу самую большую, семитонную. Есть у них семитонки, итальянской марки «СПА». Как-то довелось мне на такой трофейной «СПА» ездить, — огромная, как сарай. Вот этакий «сарайчик» и мечтается мне «подцепить», да чтобы обязательно с бензинчиком!
Где он был теперь, бойкий и веселый Миша Косолапов? Все ли предусмотрел в ночном походе Сабодах? А вдруг три сельских паренька ошиблись и не заметили фашистских патрулей у школы и у автоколонны?
Ночью наши саперы закончили починку моста, и бригада стала переправляться через Сейм на его северный берег. К четырем часам утра отряд Сабодаха не возвратился. Не было слышно о нем ни к шести, ни к семи утра…
Фашисты подтянули свежие силы и бросили их в бой, стремясь овладеть мостом. На южном берегу реки мы оставили группу смельчаков, которая продолжала держать оборону, пока бригада займет новый рубеж. Связь с этой группой на некоторое время прервалась, так как вражеский снаряд оборвал провод. Поэтому я лишь в девятом часу утра получил из отряда Сабодаха первую весточку. Ее доставил шофер Иван Денисенко.
Он оказался самым удачливым в отряде, рослый, кудрявый, синеглазый донбасовец Денисенко. Он привел в бригаду грузовую трофейную машину с тремя тоннами немецкого бензина.
Как закончился ночной рейд отряда, Денисенко не знал. Он мог рассказать только о первой половине операции.
— Поначалу все шло как по маслу, — рассказывал Денисенко. — И ночка темная, хоть глаз коли, и ветер шуршит — шаги скрадывает. Добрались мы до фашистских окопов неприметно: спят они, клятые, как барсуки. И время раннее, а спят. Видно, перед атакой отсыпаются. «Ну, спите, думаем, харцызяки, чтоб вам не проснуться и через год!» А тут не по плану получилось: кто-то из наших впотьмах на фашиста наступил. Фашист, как видно, подумал, что свои, ругаться начал, с кулаками полез… Пришлось его, конечно, приколоть, чтоб и другие не проснулись и лишнего шума не было. А другие — без внимания, лишь бы на них не наступили.
