Умению Кольки наизнанку выворачивать слова, придавая им совершенно не свойственный им смысл и звучание, он всегда искренне завидовал. Что, впрочем, не отменяло того что идти на поводу у пройдошистого парня он не собирался.
— И забери в фургон это рыжее недоразумение, — ткнул он пальцем себе под ноги, где развалясь на траве, худой, тощий лис, часто дышал, высунув от усталости язык из пасти.
Вылечился он, как же, — недовольно проворчал Димон. Сердце кольнула игла жалости. — Кожа да кости. Стоит едва на ногах, а туда же, в поход он собрался. Рыжая лягушка-путешественник.
Ну ты как? — присев на корточки над лисом, Димон с жалостью смотрел на страдальца. — Фу-у-у, — отшатнулся он, тут же получив слюнявым языком по лицу. — Вот так и проявляй сочувствие, — рассмеялся он, вытирая лицо рукавом.
Ну-ка, принимай его, — подхватил он беспомощного лиса, осторожно передавая Кольке в фургон. — Пусть там сидит и не высовывается, пока лучше себя чувствовать не станет.
Кстати, — вдруг заинтересовался он. — А откуда фургон? И почему я тебя на берегу не видел?
— Так я ж это, — смутился Колька. — Ребятам сказал, чтоб не говорили вам, что я появился. Вот вы меня и не видели в лагере. А фургон это мой личный. Мне его Сидор подарил. Ещё когда вы оба вернулись из Приморья. Я его тут же на Ягодный перегнал, чтоб всегда был под рукой, и чтоб вы все не отобрали его на свои нужды, как у вас постоянно водится. Что у тебя, что у Сидора. Вечно вам своих фургонов не хватает.
За своей спиной Димон отчётливо расслышал чьи-то давящиеся смешки. Обернувшись, он окинул грозным взглядом невинные лица всех свободных от караула егерей, толпой собравшихся сзади. Крякнув сердито, обернулся к Кольке.
— Продолжай, — недовольно покачал он головой. — С фургоном всё понятно. А вот как вы все снова вместе собрались, мне не совсем понятно.
— Что ж непонятного то, — мгновенно заюлил Колька. — Как пришёл приказ выдвигать батарею на берег, для прикрытия переправы, я тут же и помог ребятам. Вещички перевезти, снаряды оставшиеся. Не в руках же тащить. Вы ж всех лошадей с фургонами ранее забрали, один я и остался. Куда им было деваться. Ведь не отдам же я своих лошадей и фургон в чужие руки. Вот парни и позволили их сопровождать. А как выезжали, там и Сучок подошёл. Его дед за какой-то надобностью к нам послал, а возвращаться сразу ему не хотелось. Вот он ко мне в гости в Ягодный и заскочил. А по дороге и Тиша к нему присоединился. Рано ему ещё в спячку залегать, а с родных мест кормления, его Катенька, жена, попёрла. Очень уж она была недовольна что Тиша на одном месте, как все прочее положительные медведи не сидит, а по её словам: "Вечно где-то шляется с голодранцами". Вот они и разругались.
