Между тем, оживленный спор незнакомцев между собой не прекращался. Казалось, они не обращают на присутствие Кулла и его команды ни малейшего внимания.
— О чем они там бормочут? — обратился к атланту с вопросом Сигвер.
Образовавшаяся пауза понемногу уже начинала его раздражать.
— Ты можешь перевести? А то я сам разобрал от силы три или четыре слова не больше.
На что тот ответил:
— Если не ошибаюсь, они решают, стоит ли на нас напасть, чтобы отобрать наш корабль.
— Клянусь зеленой бородой Хлира и молотом Хатора, они не только наглецы, но и самые настоящие мерзавцы! — искренне возмутился честный рудрайгец. — Напасть на нас на своем корыте посреди моря?! Ни с того, ни с сего?! Давай-ка, друг Кулл, как следует проучим их за подобную наглость? Нас ведь больше.
Распаляясь праведным гневом, Сигвер как-то позабыл о том, что, будучи пиратом, сам проделывал нечто подобное с другими, причем едва ли не каждый день. Такая вот удивительная, свойственная большинству представителей человеческого рода, забывчивость…
— Не кипятись ты так, — посоветовал ему Кулл. — Напасть на них мы еще успеем. Тем более, что на своей едва держащейся на воде галере, они от нас все равно никуда не денутся. К тому же я что-то сильно сомневаюсь что у них на борту найдется, чем поживиться.
— Тут ты прав, — вздохнул Сигвер, недобро косясь на незнакомцев. — Они больше производят впечатление бандитов с большой дороги, чем мало-мальски состоятельных купцов, с которыми нашему брату приятно иметь дело.
Спор на борту галеры был в полном разгаре, когда «Беспощадный» уже подобрался к ней почти вплотную. Ожидая команды своего капитана, матросы Кулла потихоньку готовили абордажные крючья и оружие. Однако подавать сигнал к атаке тот почему-то не спешил, ожидая непонятно чего.
Между тем, из толпы рыжебородых и рыжеволосых незнакомцев вперед выступил высокий воин, чью голову полностью скрывал рогатый шлем с опущенным забралом. Его стройный стан был облачен в воинскую кольчугу, однако округлые формы недвусмысленно давали понять, что это отнюдь не мужчина. А что до висящего на поясе меча, то он вряд ли мог ввести кого в заблуждение.
Воин сбросил шлем, и густая копна огненно-рыжих волос рассыпалась по его плечам. Изумленным взглядам Кулла и его людей предстало нежное, удивительно милое и прекрасное лицо молодой девушки, лет двадцати, не старше.
— Клянусь молотом Хатора! — простонал Сигвер, будучи от удивления не в силах произнести что-либо другое.
