Подлинная история Колобка | страница 2
27-го Июня 18… года
К утру мужичок дрожать перестал, взгляд зашевелился, комок разжался. Зато я чуть не удавился бородой, когда, спросонья неловко повернувшись, сверзся с лавки.
Накормили, напоили — и заговорил-таки страдалец. Хоть у нас тут люди все научного склада, однако и мы сробели от его рассказа. Что в его словах быль, что — предание изустное, а что — присказка сарафанная, пока не разобрать, но все равно жутко. Вот что он нам поведал.
Жили-были в Митрофаньевских Копнях, у самой околицы, старик со старухою. Детей у них не было, так что откуда у них взялся внук Ивашка Мятая Рубашка — Леший про то знает да Белый Ворон, что в клюве приносит внучат одиноким старикам. Нравилось Ивашке из хлебного мякиша лепить людишек да зверьков невиданных. Напечет бабка хлеба, Ивашка нащиплет из каравая мякиша, скатает несколько колобков и давай ваять — то Змей Горыныча, то Кощея Бессмертного, то сразу трех богатырей при всем снаряжении да на конях ратных, а то и из жителей деревни кого иной раз вылепит — и Дарью Кривую, и Семена Пузана — и так ладно у него получалось, что захотел каждый сельчанин иметь свою личность в виде мякиша. А Ивашке и не жаль — только муку несите или сразу ломоть свежий. И вот приперла как-то одна старая ведьма, что на заброшенной мельне обитала, свой каравай. А каравай велик — скатал из него Ивашка с десяток колобков да и положил на окошечко на ночь пообветриться. Завтра, мол, тетенька, приходите.
На этом месте мужичонка снова задрожал, что моя борода на осеннем ветру, и коленки свои тощие поджал. Ефрем его сбитнем подкрепил, и тот продолжил.
Пока вся деревня спала, колобки разом подскочили и — с окна на лавку, с лавки на пол, перепрыгнули через порог на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, и дальше покатились. Пока катились до лесной опушки, налипло на них всякого мусора так, что стали они вдвое, а то и втрое больше, да колючие, да грязные. В лесу они разделились и двинулись каждый своей дорогой, с каждым оборотом увеличиваясь в размере. Всех, кого встречали на своем пути, они с разгону давили и наматывали на себя, распевая веселую песенку и впитывая всеми своими порами мясцо да кровушку — поначалу червячков да змеек, потом птичек да малых зверушек и, наконец, человечков, забредших в лес по охоту да по грибы-ягоды. Всю весну они так раскатывали по лесу, пока не истребили все зверье в округе и не превратились в огромные кроваво-красные Колобы высотой с княжий терем. И к лету окружили они деревню Копни со всех сторон и скатали ее жителей, кто не успел сховаться или сбежать, с лица земли вместе со всей живностью. Вой собак, плач детей и треск костей раздавались над избами и огородами, кровавые узоры заплетались на деревенских улочках. Одного только Семена Пузана, нашего рассказчика, Колобы приняли за своего и обошли стороной. Долгие месяцы он прятался в чужих сараях да погребах, пока мы не нашли его.